Герр Егер был для Чалых тем же, чем для Логинова — инженер фирмы «Смит», а для Лаврененко — фирма «Бэбкок и Уилкокс». Все трое постоянно находят повод дискредитировать иностранные фирмы, поставить под сомнение профпригодность консультантов, сказать что-нибудь плохое о представленной им технике. Хотя им не раз приходится признавать объективное превосходство иностранной техники, они уверяют, что у них в стране хозяйственная система лучше и рано или поздно они обязательно должны были переплюнуть зарубежную промышленность. Тогдашнее отставание они объясняют тем, что находились на стадии ученичества, страдали от тяжкого наследия царизма, что быстрому взлету мешали временные экономические трудности. Но прежде всего они демонстрируют свое моральное превосходство: иностранцев интересовали только деньги или дешевый полигон для экспериментов, они утаивали свои подлинные достижения, раз поставив какие-либо машины, тут же слагали с себя ответственность за них; советские инженеры, напротив, играли открытыми картами, работали с энтузиазмом и жили исключительно ради дела. Непоколебимая вера в преимущества своей экономической и общественной системы, в будущее своей страны и смысл своего труда подвергалась суровому испытанию, когда инженеров надолго посылали за границу. Тут в мемуарах все высокомерие, которое демонстрировалось прежде, как рукой снимает. Яковлев — единственный, кто заостряет внимание на этом переломе. Признать компетентность иностранцев и собственные слабости его заставила гражданская война в Испании, во время которой немецкие самолеты показали себя лучше, чем советские: «Когда в конце 38-го года, в ходе гражданской войны в Испании, немцы показали свои новые "Мессершмитты" и "Юнкерсы", совершенно неожиданно и со всей очевидностью выявилось наше отставание»{1116}. В собственноручно сотворенную иллюзию вторглась реальность. Яковлев так откровенно говорит о недочетах советской авиации еще и потому, что Сталин обвинил в испанских неудачах не его, а конструкторов из окружения Туполева, которые в результате были арестованы. Сам Яковлев пошел в гору и получил задание ликвидировать отставание в области авиационной техники{1117}. В 1939 и 1940 гг. Сталин посылал его в Германию с торговой делегацией, ездившей туда в рамках экономического соглашения, заключенного сразу же после пакта о ненападении, для ознакомления с немецкой авиатехникой и закупки образцов. В рассказах об этих командировках у Яковлева сквозит невольное уважение к немцам, нисколько не вступающее в противоречие с его собственной конструкторской гордостью, потому что немцы, со своей стороны, тоже его хвалили и даже поговаривали, будто он способен измерить самолет «пядями», между делом проведя рукой вдоль фюзеляжа. Хотя Яковлев рисует Германию «мрачной» и «тревожной», как и фашистскую Италию, и все время старается ее обличать, он явно не смог устоять перед предлагавшимися ему соблазнами. Проживание то в гостинице «Адлон» на Паризерплац, то в апартаментах в замке Бельвю, банкет, устроенный в честь делегации Риббентропом в «роскошном» отеле «Кайзерхоф», приглашение на обед к Гитлеру в рейхсканцелярию на Вильгельмштрассе не прошли бесследно{1118}. Другие члены делегации и на сей раз подозревали, что немцы показывают им одно старье, Яковлев, однако, не сомневался в мировом классе представленной техники: двухмоторных бомбардировщиков «Юнкерс-88» и «Дорнье-215», одномоторных истребителей «Хейнкель-100», «Мессершмитт-109», разведчика «Фокке-Вульф-187» и многих других машин. Геринг в конце концов даже подарил им новинку того времени — самолет связи «Физелер Шторх». Яковлев вернулся с показа в гостиницу «под сильным впечатлением»{1119}. Сталин предоставил в распоряжение авиационной группы делегации миллион рублей на закупку немецких самолетов, и за год до нападения вермахта на Советский Союз в Москву прибыли пять истребителей «Мессершмитт-109», по два бомбардировщика «Юнкерс-88» и «Дорнье-215» а также новейший истребитель «Хейнкель-100»{1120}.
Яковлев обнаружил свой заветный авиационный рай в Германии а Логинов, Чалых и Федосеев нашли «землю обетованную» в СЩА. Неожиданное восхищение немцами Яковлев оправдывает неудачами советской авиации в Испании, Чалых и Логинов мотивируют свое дружелюбное отношение к американцам тем, что представшая перед ними Америка отличалась от Европы, как небо от земли. Они, таким образом, присоединились к широко распространенному в 1930-е гг. мнению, будто с Европы брать пример не годится, ибо она представляет собой старый, раздробленный, отсталый мир. Увертюрой к «открытию Америки» служил переезд туда, который в эпоху железнодорожного и морского сообщения сам по себе