являлся большим событием. Логинов в 1936 г. через Польшу, Германию и Бельгию добрался до Гавра, где поднялся на борт «Нормандии» — самого современного на тот момент пассажирского лайнера[15]. О первом рейсе этого чуда техники с восторгом писали советские газеты{1121}, а Ильф и Петров отмечали: «И вообще "Нормандия" похожа на пароход только в шторм — тогда ее хоть немного качает. А в тихую погоду — это колоссальная гостиница с роскошным видом на море, которая внезапно сорвалась с набережной модного курорта и со скоростью тридцати миль в час поплыла в Америку»{1122}. Пятидневное путешествие в Нью-Йорк в этой плавучей гостинице и Логинову показалось «замечательным»{1123}. Маршрут Федосеева проходил через Англию, где он в Саутгемптоне сел на «Аквитанию». На обратном пути итальянское судно «Конте ди Савойя» доставило его с семьей по Средиземному морю в Геную, откуда они поездом через Берлин и Прибалтику отправились в Ленинград{1124}. Чалых отплыл прямо из Ленинграда на «Кооперации», по морю через Кильский канал прибыл в Лондон и пересел там на «Иль-де-Франс», за шесть дней довезший его до Нью-Йорка. Возвращался он на «Аквитании» до Шербура, а оттуда по железной дороге через Париж и Кёльн — в Москву{1125}. На инженеров произвели большое впечатление не только эти долгие морские путешествия, но и легкость передвижения по самим Соединенным Штатам. В Советском Союзе автомобилизм еще только пропагандировался, а тут они на собственном опыте испытали, что это такое — просто сесть в автомобиль и ехать куда душа пожелает. Логинов по прибытии в США с радостью понял, что сможет попасть туда, где всегда хотел, но до сих пор не имел возможности побывать, познакомиться с самыми разными заводами, посмотреть страну и пообщаться с местными жителями{1126}. Федосеев посетил Сан-Франциско, Сиэтл, Йеллоустонский парк, Колорадо, Большой каньон, Миссисипи и многие другие достопримечательности, которые все знали понаслышке, а он теперь увидел своими глазами{1127}. Чалых на автомобиле прокатился с восточного на западное побережье, по только что открытому мосту Золотые Ворота, который привел его в восхищение, проехал в Аризону, Таксон и вернулся в Нью-Йорк{1128} Он постоянно вспоминал Ильфа и Петрова, колесивших по Соединенным Штатам на «форде» всего за год до него{1129}. Вышеназванные инженеры действительно оказались в таком же положении, как Ильф и Петров: им встретилось столько нового, неожиданного и прекрасного, что старая шкала ценностей начала отказывать, и они стали по-новому думать о США. Они прекратили всегда и всюду выискивать гримасы капитализма и на каждом шагу делали открытия, которые с трудом укладывались в их картину мира и беспокоили их. Среди всего, что поражало в Америке выходцев из общества, жившего весьма бедно, изобилие и благополучие этой капиталистической страны занимало не последнее место. Хоть они и заявляли, что не придают значения материальным ценностям, однако не могли закрыть глаза на то, что уровень жизни здесь в целом гораздо выше. Инженеров, командируемых за границу, дома перед отъездом одевали в «закрытом» магазине, потому что их обычная одежда не отвечала заграничным стандартам. Когда Борис Сократович Басков (1884-1965) в 1927 г. приехал в Берлин в качестве представителя Днепростроя, руководитель советского торгпредства Н.Н. Крестинский первым делом послал его к портному, дабы привести его внешний вид в соответствие с «берлинскими мерками»{1130}. Федосеев, спросив представителя Амторга, как тот узнает его в нью-йоркском порту, услышал в ответ, что русские сразу бросаются в глаза, потому что все выглядят одинаково{1131}. Но в США не только одевались иначе, там вообще в изобилии имелись высококачественные товары широкого потребления. Чалых помимо многих других вещей привез оттуда пишущую машинку «Ундервуд», на которой впоследствии и печатал свои воспоминания{1132}. Возможность снять квартиру и купить мебель также была совершенно внове советским гостям. Федосеева после двух лет яркой жизни в Америке испугал вид «серых» и «усталых» людей на родине{1133}.
вернуться
«Нормандию» спроектировал эмигрировавший в 1920-е гг. русский инженер-кораблестроитель Владимир Иванович Юркевич (1885-1964), который жил в Париже и Брюсселе и нашел место инженера на одной из французских верфей. См.: Юркевич О. Воспоминания: парижские дни. Нью-Йорк, 1969: РГАЭ. Ф. 341. Оп. 3. Д. 6. Л. 1 и сл.