В том же январе состоялся второй московский показательный процесс против «антисоветского троцкистского центра», на котором в роли главного обвиняемого выступал заместитель Орджоникидзе Георгий Леонидович Пятаков (1890-1937). В некоторых исследованиях встречаются утверждения, что второй московский процесс не слишком интересен, поскольку там на скамье подсудимых не сидели высокопоставленные партийные деятели, а кое-кто из историков полагает, будто после 1931 г. гонений на инженеров как таковых не было, однако на самом деле все как раз наоборот: январский процесс 1937 г. представляет большой интерес именно потому, что он послужил сигналом к массовым арестам среди технической интеллигенции
{1506}. Дж. Азраэль назвал его «процессом над всей коммунистической управленческой элитой», а О.В. Хлевнюк конкретизировал этот вывод, указав, что здесь был устроен суд над Наркоматом тяжелой промышленности{1507}. В числе 17 обвиняемых находились. И видных директоров и главных инженеров крупных промышленных организаций и трестов. Помимо «обычного набора» — участие в убийстве Кирова, шпионаж и антисоветский заговор — им главным образом вменялся в вину саботаж. Р. Конквест пишет: «Это было в традициях прежнего Шахтинского дела — и в показаниях действительно четко заявлялось, что прежние саботажники имели связь с новыми»{1508}. Процесс продолжался 8 дней, всех подсудимых приговорили к смерти. Через 19 дней, 18 февраля 1937 г., совершил самоубийство Орджоникидзе{1509}.