Когда в 1928 г. Сталин и его последователи добились, чтобы пер-вый пятилетний план был ориентирован на форсированное создание тяжелой промышленности, технические специалисты оказались в крайне затруднительном положении, поскольку возражали Сталину, считали его замыслы ошибочными и к тому же снабжали аргументами его внутрипартийных оппонентов Николая Ивановича Бухарина (1888-1938) и Алексея Ивановича Рыкова (1881-1938){262} Даже на заседании Президиума Государственной плановой комиссии (Госплан) в феврале 1929 г. видные инженеры, прежде всего И.А. Калинников, сомневались в осуществимости первого пятилетнего плана{263}. Теперь терпимой для властей осталась лишь малая часть инженеров вроде, например, А.В. Винтера, который не выражал сомнений по поводу Днепростроя и не апеллировал к загранице, а заявил авторитетным тоном убежденного человека: «Сделать это можем мы и сами!»{264}
в) Унификация инженерных союзов
Официальное сотрудничество со старыми инженерами, которое ныне прекратилось и превратилось в открытую враждебность, на протяжении всех 1920-х гг. сопровождалось нападками на представителей технической интеллигенции и насилием против них. Рабочие активисты и члены левой фракции большевиков язвительно уверяли, что ввиду уступок технической интеллигенции у советского правительства появился новый лозунг «Все специалистам»{265}. Призыв немедленно разгромить старую интеллигенцию и опираться на собственные кадры громко и неумолчно звучал в партии и печати{266}. Имели место некоторые, довольно половинчатые, попытки напомнить о ленинской политике в отношении специалистов и властной монополии государства{267}. Правительство осудило словесные и физические нападения на инженеров как «спецеедство»{268}. На бесконтрольное преследование специалистов оно отреагировало в 1919 г. декретом, позволяющим арестовывать их только при наличии доказательств умышленного саботажа с их стороны{269}. Временами оно пыталось также утвердить свою политику и успокоить специалистов с помощью судебных процессов. Особое внимание вызвал состоявшийся в 1922 г. процесс против членов РКИ (рабоче-крестьянской инспекции), которым прокуратура вменяла в вину доведение главного инженера московского водопровода В.В. Ольденборгера (1863-1921) до самоубийства путем обвинений в саботаже и издевательств{270}. Но наряду с этим под судом оказывались инженеры, якобы шпионившие для своих бывших иностранных работодателей или готовившие их возвращение. В 1921 г. правительство приказало расстрелять инженеров и техников, обвиняемых по делу Главного управления по топливу (Главтоп), так как они по поручению фирмы «Нобель» защищали ее недвижимость и имущество. Такого рода процессы затронули также инженеров текстильной, горной, платиновой и металлургической промышленности{271}.
В общем и целом правительство было заинтересовано в том, чтобы создать для специалистов безопасные условия труда, но одновременно все больше старалось поставить их под свой политический контроль. Начиная с роспуска ВСИ в 1919 г. партия постепенно лишала инженеров автономии в сфере их профессиональной деятельности. Правда, она до 1929 г. терпимо относилась к основанной в 1917 г. ВАИ, включившей в 1919 г. в свои ряды членов ВСИ, но ее политика вне всяких сомнений развивалась в направлении интеграции как можно большего числа инженеров и техников в уже существовавшие отраслевые профсоюзы. Хотя ВАИ объявила себя чисто техническим обществом, не претендующим на политическое представительство, это ее не спасло{272}. В 1924 г. ее руководителей заменили коммунистами. В то же время ИРТО предложили слиться с ВАИ. Когда оно отказалось, большевики в 1925 г. в принудительном порядке распустили общество{273}.