Чалых представляет себя как типичный пример человека, сформировавшегося в советское время, «чистого листа», на котором оставила отметки история его страны. Излагая историю своей жизни, он пытается показать непреходящую ценность культурного наследия Советского Союза. Движимый намерением защитить заветы советского прошлого, а тем самым и собственный жизненный путь, Чалых подчеркивает, как его до сих пор поражает то, что он сумел выбраться из нищеты: «Меня постоянно занимает мысль, как мог деревенский паренек из бедной семьи получить высшее образование, занимать высокие инженерные должности и, наконец, стать доцентом, автором многих монографий и учебников»{410}.
Единственный сын объездчика и прачки, Чалых родился в 1901 г. в Перовске в Сыр-Дарьинской области Туркестана (в Советском Союзе Кзыл-Ординская область Казахстана). Его родители были неграмотны и столь бедны, что соседи говорили о них: «На троих — одна рубашка»{411}.
С 1909 по 1915 г. Чалых ходил в школу, где научился тачать обувь и столярничать, а также читал Пушкина, Тургенева, Толстого и Крылова. За это пришлось внести плату в размере четырех рублей — в довоенное время на эту сумму можно было купить 160 килограммов баранины. Чалых рисует картину крайней бедности, от которой, однако, он сумел избавиться еще до революции. В отличие от Логинова и Поздняка, он не лишился отца, и тот сумел финансировать образование сына. В 1915 г. Чалых решил поступить в учительскую семинарию, тем самым окончательно оставив позади нищету и невежество; «Семинарский период жизни сыграл, как мне теперь представляется, решающую роль в формировании человеческих и моральных качеств… Я любил и люблю свою семинарию». Он научился играть на скрипке и даже имел собственный инструмент — тогда как в родительском доме у него и книг-то ни одной не было{412}.
Мемуары Чалых показывают, что старый стандарт повествования и толкования собственной истории после гибели Советского Союза отнюдь не утратил силу и не сменился новой парадигмой. Точно так же, как Логинов и Поздняк в 1970-х гг., Чалых в 1990-е гг. интерпретирует свою жизнь в Советском Союзе как историю успеха, освобождения от тисков бедности и невежества. И для него Российская империя означала нищету и неграмотность, а советская власть воплощала социальное восхождение.
Такого рода периодизация истории собственной жизни обычно не встречается в воспоминаниях женщин-инженеров. Женщины, которые в массовом порядке пошли в технические вузы позже мужчин, в конце 1930-х гг., принадлежали к поколению, родившемуся около 1915 г., так что у них не было воспоминаний о царском времени. Роль оставленного позади ужасного прошлого играла для женщин-инженеров Гражданская война, заставившая их скитаться и голодать. Поэтому противопоставление «до» и «после» выглядит не столь резко, как в рассказах мужчин, но и женские повествования ясно дают понять, что жизнь вошла в нормальную колею лишь после того, как большевики навели в стране порядок.
Татьяна Викторовна Федорова (р. 1915) вспоминает: «Детство и юность моего поколения — голодное, босоногое…» Она родилась в 1915 г. в Москве и малолетним ребенком пережила голод во время Гражданской войны. Отец рано умер, мать с тремя детьми бежала от голода в провинцию — на Дон. Там она работала в сельской больнице, в комнате при которой вся семья и жила. Топили печь шелухой от семечек с близлежащего маслобойного завода, шили пальто из старых одеял, пекли лепешки из картофельных очистков: «Что такое сахар — мы не знали, но зато как вкусна и сладка печеная свекла!»{413}
Бедность не позволила семье даже справить старшей сестре Татьяны приданое. Зато будущий инженер Федорова имела возможность посещать школу в деревне и продолжить учебу по возвращении в Москву в середине 1920-х гг. Она очень четко отделяет свою собственную судьбу от участи матери и сестры: мать была талантлива, любила книги и театр, но не имела возможности свои таланты реализовать. И старшей сестре не выпало никакого другого шанса, кроме замужества и превращения в домохозяйку и мать. Сама же Татьяна Викторовна стала первой женщиной в семье, перед которой открылась возможность получить образование{414}.