Я покосилась на Солнышко. Ну вот как можно терпеть рядом такого высокомерного и циничного типа? Да не просто терпеть, а считать его лучшим другом… Но вроде бы мой парень внимал кузену вполне благодушно и даже поддерживал Брендона.
— Можно подумать, у тебя не было случайных романов, — проворчал Лекс, совсем уж расстраиваясь.
Брендон только пожал плечами.
— Мои «романы» никогда не обрастали ненужными осложнениями, братец. Бери пример.
Рядом раздался девичий смех. Кузины всей дружной стайкой выскользнули из-за деревьев.
— Не приведи боже, если Лекс возьмет пример с Паука, — с улыбкой произнесла Аннабель. — Уж лучше влюбляться и делать глупости, чем эти твои «разумные связи». И, вообще, не говори такую чушь при Джейн. Она еще нахватается.
У меня вырвалось недовольное фырканье. Можно подумать, я так уж сильно прислушиваюсь к мнению Брендона, особенно касательно любви. Нет, хорошо, вот близких своих он любить умеет, но в том, что касается романтической любви… Тут уж явно не стоит считать его знатоком.
— Лестер нахватается только того, чего сама хочет нахвататься, так что оставь меня в покое, Бель, — отозвался Паук вроде бы мирно, но Аннабель действительно мгновенно сменила тему.
Адриан, Валентин и Лео подошли еще через несколько минут. Парни были взвинчены, радостны донельзя и очень сильно напоминали мне вырвавшихся на улицу щенков.
— А вечеринка будет? Солнышко, ты же устроишь вечеринку в честь начала учебного года?! — первым выпалил Вал, едва не подпрыгивая на месте.
Тут почему-то все уставились на меня так, словно я корень всех зол разом.
— Ей семнадцать, дядя Дэн нас убьет, — прокомментировал Брендон.
Я уж не знала, что не так с моим возрастом…
— Мне тоже было семнадцать в прошлом году, — напомнила Ви. — И ничего, посидела, понюхала стакан, родители и слова не сказали.
И что только означает это странное «понюхала стакан»?
— Тетя Эшли и дядя Кассиус очень лояльные люди, — вздохнул Солнышко. — К тому же, у них трое детей.
— И сами они познакомились на студенческой вечеринке… — добавил Лео. — А вот дядя Дэн…
Я нервно поежилась, пытаясь понять, что же может не понравиться моему отцу в том, что его дочка пойдет на вечеринку, которую устраивают ее же родственники.
— Ребята, а что не так? — осторожно спросила я. — Чем вы там таким ужасным занимаетесь?
Кузены и кузины начали как-то странно переглядываться.
— Ой, да чем мы там только не занимаемся, — протянула со странной мечтательностью Индира.
Стало еще интересней и страшней. Нет, ну понятно, что на таком сборище вряд ли читают стихи и слушают классическую музыку, но ведь папа и сам был студентом… Наверное, проблема заключалась как раз в «сам был студентом». То, что взрослому мужчине нравится в женщинах, он категорически не желал бы видеть в своей собственной дочери.
— Пьете? — опасливо уточнила я, надеясь, что, по крайней мере, ничего более серьезного моих кузенов не привлекает.
Арджун потупился и кивнул.
— А потом все начинают чудить, — с покаянной миной добавил Леонард. — А уж как мы развлекаемся…
Что могут творить в пьяном угаре студенты я, конечно, представляла, правда, все эти безобразия плохо вязались в моей голове с вот этими вот благовоспитанными отпрысками благородных фамилий.
— Если ты будешь замечена в чем-то подобном до восемнадцати, дядя Дэн нам всем что-нибудь, да оторвет, — расстроенно признался Валентин. — Да и потом… В общем, ты же не против посидеть у себя в комнате?
Я была против, да еще как! Первая студенческая вечеринка, а мне говорят посидеть в комнате как хорошей девочке?! Приличных слов у меня не было.
— Но я тоже хочу! — возмущенно воскликнула я, поглядывая на Арджуна в поисках поддержки.
Тот потупился.
— Дядя Дэн с нас всех шкуры спустит.
Ну вот что за жизнь, а?!
— Папа ничего никому не сделает, если ни о чем не узнает! — буквально умоляла я. — Мы просто ничего не расскажем моему отцу!
Вздохнули мои родственники все одновременно. Только Паук насмешливо хмыкнул, как будто я в очередной раз ляпнула что-то не то.
— Он все равно обо всем узнает, — пояснил Леонард, разводя руками. — Фотографии, видео, слухи, в конце концов. Это все прекрасно просачивается во внешний мир. И потом мы разгребаем последствия… Ну, они, конечно, не самые страшные, но вот для тебя все может быть иначе.
Даже расплакаться хотелось от расстройства. Неужели же я не заслуживаю какой-то радости в жизни?
— Прости, Дженни, но ничего нельзя сделать, — пробормотал Солнышко.