Встретила меня Анна Ароновна Беккер, женщина где-то под 100 кг живого веса, веселая, задорная, словом, большой специалист в своем деле. Ну, и коллектив был ей под стать — веселый, дружный, спаянный. Отдел занимался, так называемой, топливоподачей — транспортированием и перевалкой твердых насыпных грузов: торф, уголь для наших мощных станций — Череповецкой ГРЭС, Костромской ТЭЦ-2, Игумновской ТЭЦ, Владимирской ТЭЦ. Черчение в институте преподавали хорошо, и кульманы, карандаши, рейсшины встретили меня, как родного. И уже через месяц я выдавал компоновочные чертежи этой самой топливоподачи.
Очень интересной была механизация труда. Вычислительной техники не было вообще, цепочки опор конвейеров и трубопроводов считались на счетах. Инженерные расчеты делали на логарифмической линейке. Вот сейчас отними у наших ребят, которые закончили Политехи, компьютеры и так далее — они пропадут! Дай им в руки логарифмическую линейку, они не знают, как с ней работать.
Потом потихоньку стала зарождаться цифровизация. Немного фантазии, швейная машинка «Зингер», и появились первые механические счетчики, у которых нужно было крутить ручку, а они гудели, при этом соображали, шум стоял страшный. Тем не менее, массы, цепочки трубопроводов складывались и вычитались за милую душу.
На смену им пришла «Быстрица» — второе поколение механических калькуляторов. Казалось бы, каких вам еще чудес? Но когда подоспели первые компьютеры, мы перестали читать фантастику — будущее наступило!
Три года я проработал в Отделе топливоподачи, и меня позвали в отдел перспективного проектирования, который занимался атомной теплоэлектрофикацией. Одесскую атомную ТЭЦ мы делали, много сил в нее вложили, но она не пошла. Минская тоже не пошла, к сожалению.
Но в процессе этих работ образовались комплексные бюро проектирования БКП-1, 2 и 3. В составе БКП-1 появился новый специальный отдел реакторных отделений (ОРО).
И вот из своих 48 полных лет, которые я проработал, 45 лет — в атомной энергетике. Работал в ОРО БКП-1, занимался механизацией ремонтных работ и «атомной топливоподачей» — курировал все вопросы, связанные с доставкой свежего топлива на АЭС, перегрузку и хранение топлива в РО и вывоз отработавшего топлива с территории станции.
Самое главное оборудование на АЭС — это ядерный реактор, расположенный в реакторном отделении, с этим не поспоришь. На второе и третье место я бы поставил находящееся в моем ведении самое интересное и уникальное, предназначенное для работы с ядерным топливом, подъемно-транспортное оборудование реакторного отделения — это круговой (полярный) кран грузоподъемностью до 400 т и машина перегрузочная. Очень сложные в техническом исполнении они имеют доводочные скорости и почти ювелирную, до нескольких мм, точность выхода на заданные координаты, обеспечивая при этом необходимую безопасность при обращении с ядерным топливом.
Любой человек, попадающий впервые в реакторное отделение и вживую увидев работу полярного крана и машины перегрузочной, испытывает невольное уважение к этим удивительным машинам. К постоянному бесшумному движению над головой полярного крана массой до 500 т надо привыкнуть. Кран не стоит на месте, во время ППР он нужен всем, время его работы расписано поминутно между цехами и службами АЭС. А работа в автоматическом режиме перегрузочной машины, когда она без лишних движений доставляет в нужную точку активной зоны свежую кассету, а назад несет отработанную, просто завораживает.
Кроме того, как члену отраслевой Координационной группы мне довелось на протяжении более десяти лет заниматься со стороны проектного блока и вопросами внедрения в эксплуатацию различных модификаций альтернативного топлива ТВСА ВВЭР-1000. Можно сказать, что на мне замыкались все проектные вопросы по ежегодной загрузке топлива на подведомственных институту блоках АЭС, по сопровождению и эксплуатации ТВСА на Калининской и Ростовской АЭС. Заказчик потребовал, чтобы кассета была ремонтопригодной, вот и проектировали всякие нестандартные разработки, внедряли новые тренды.
Иногда приходилось заниматься и не своей тематикой. На Нововоронежской АЭС генпроектировщик отказался в свое время делать работу по твердым РАО, послали нашу бригаду. Мы в зоне бассейна выдержки 2-го блока, который выведен из эксплуатации, оперативно разработали систему хранения твердых радиоактивных отходов в контейнерах-бочках емкостью порядка 3,5 тысяч контейнеров. К тому времени на АЭС скопилось очень много отходов, их просто негде было ставить. Там на улице уже шло строительство хранилища на 10 тысяч бочек, но оно запаздывало, вот и использовали, как говорится то, что было.