Планы по реструктуризации бизнеса объявили такие: проектировщики — это 5 %, 50 % — это доход от закупочной деятельности, размещения заказов и так далее, и 45 % — это стройка, заказ арматуры, бетона, машин, производство строительной части. «А вы, проектировщики, — было также нам сказано, — если будете плохо работать, пойдете на улицу, я готовый проект куплю и буду строить по нему».
Ну все, как говорится, притихли, но до сих пор работают. И что характерно, пошли успехи! Когда мы с Владимиром Лазаревичем Кацем в начале 90-х ездили на первый блок Ростовской станции, он был готов на 95 %, и после блок еще стоял 8 или 9 лет в положении «не бей лежачего». Еле-еле его пустили, потом пошел второй, но это уже Валерий Игоревич со своей командой «подналег», и в итоге четыре блока пустили. То есть, Лимаренко можно ругать, можно хвалить, но сначала нужно посчитать блоки. Достроенные блоки, новые блоки — поколения III и III+. И портфель зарубежных заказов, который сегодня имеет Инжиниринговый дивизон Росатома.
Но история движется по кругу. А, может быть, по спирали или по листу Мёбиуса. Трудно сказать. Вот и у нас раньше Нижний руководил Москвой, а теперь Москва берет реванш. Возвращает свои прежние владения. Я, кстати, из ВУЗа пришел в Горьковский филиал Московского института Атомэнергопроект, и сейчас, точно, вернулся в свою юность. Опять мы — филиал, отделение Московского института. Словом, история пошла по второму витку. Может быть в будущем, с учетом прошлых ошибок, будет все лучше и лучше?
Вспоминаю имена нашего института, сколько их сменилось, и понимаю, что здесь прошла вся моя жизнь. Мы тут жили и живем на работе, это наш второй дом, наша вторая семья. Как взвыл народ на удаленке, нет, не хотим по домам сидеть! Кто-то, конечно, и не против, подальше от начальства, поближе к кухне, кто-то привык, смирился. Но есть такие ребята, кто рвется в коллектив, на работу, и их не остановить.
Так что НИАЭП — наш дом родной. Те, кто не прижился, уходил, но уходили от нас мало, честно скажу, мало. Даже в 90-е уходили по необходимости, когда уже — совсем край, и семью нечем кормить, да и то больше половины вернулись. И сейчас, если уходят, то потому, что нагрузки выросли. Это реальность наших дней. Весь мир сегодня движется куда-то в сторону «Потогонии».
А с другой стороны, молодым сегодня трудно понять, и это не их вина, это дух времени, что для того, чтобы нормальным, классным проектировщиком стать, не надо должности у начальника через год-два себе выбивать, а лет 5 поработать, повариться в этом соку. Трубопроводчик только через пять лет становится нормальным трубопроводчиком, компоновщик тоже самое. Как-то так.
2021 г.
Георгий Антонов «На острие энергетики»
Мне хорошо запомнился день, когда определилась моя судьба, и я решил, что буду заниматься тем, чем я занимался потом всю жизнь — проектировать тепловые и атомные станции. Это было на распределении в Нижегородском политехническом институте. К нам на пришел начальник научно-технического отдела Теплоэлектропроекта Николай Николаевич Маслов. На распределении было много представителей ТЭПа, но именно Николай Николаевич задал мне главный вопрос: «А не хочешь ли ты поработать на острие энергетики?». Я спросил: «Это как?» «А вот так: проектировать электростанции — тепловые, атомные. Это сейчас просто «вершина» энергетики». «Да, интересно, — говорю, — А зарплата как?» «А зарплата по штатному расписанию». Не то чтобы я не задумался, что такое штатное расписание, но я согласился. И судьба моя была решена. Я поступил на работу в Теплоэлектропроект. Вот этот день мне очень хорошо запомнился, как день, впервые связавший меня с моей профессией.
Наверное, во всех Вузах страны ходила, да и ходит такая жизненная «мудрость»: после института, после студенческой жизни работа — это «страшный сон». И мне всегда было радостно, особенно в начале моей профессиональной деятельности, что распределившись в такое серьезное место как ТЭП, я практически не заметил разницы между студенческой атмосферой Политеха и атмосферой Теплоэлектропроекта. То есть моя жизнь почти не изменилась: меня по-прежнему окружали высокообразованные, увлеченные своим делом люди, настоящие интеллигенты, это и было замечательно. Прежде всего, это — Кесьяк Виталий Гаврилович, Людмила Николаевна Гаврилова, Пашев Николай Николаевич, Челесев Геннадий Александрович, Тамара Шилянкова, Таня Яковлева, Гена Керишин и многие другие. А Николай Александрович Трубин — мой старший товарищ, с которым мы вместе заканчивали Политех. Коллектив был очень дружный, мне нравилось, что постоянно надо было учиться, осваивать что-то новое, и вокруг были товарищи, которые всегда могли подсказать, дать совет — какую книжку почитать, чтобы решить проблему, и даже в какой главе, параграфе можно найти то или иное техническое решение.