Сразу после Чернобыля был проведен анализ катастрофы, и где-то с 1989 года мы начали работать над проектом реакторной установки, в которой подобное не должно повториться ни при каких обстоятельствах. И получили так называемый 392-й проект. Он должен был состояться еще на нововоронежской площадке, и в 1997 году мы получили лицензию правительства, но грянул дефолт… Теперь эта установка используется в Китае, Иране, Индии. Она также стала прообразом АЭС-2006. Облик такой же, но реактор стал более Раньше бронь от армии привлекала к нам молодежь. Потом бронь сняли, но зато мы организовали у себя аспирантуру. удобным и надежным. Мы получили сертификат Европейского сообщества на соответствие этого проекта требованиям Европейского клуба эксплуатирующих организаций (EUR — European Utility Requirements for LWR Nuclear Power Plants).
Хотелось бы рассказать о 428-м проекте. Мы разработали, а на Ижорских заводах изготовили корпуса реакторов, которые существенно отличаются по конструкции от тех, что производились раньше. Например, удлинили сам корпус на 300 мм, что позволило увеличить объем запасов воды над активной зоной. Соответственно, увеличились запасы по хрупкой прочности: меньше радиоактивное воздействие, медленнее идет «охрупчивание» металла. Правда, потом из-за увеличения размеров была целая эпопея с заводом-изготовителем, с транспортировкой… Не говоря о том, что корпус реактора делается три года, и 60 % этого времени уходит на контроль.
Между прочим, то, что наша сталь для корпусов реакторов самая прочная в мире, не от хорошей жизни пошло. Просто нам изначально выдвинули требование: все оборудование должно быть транспортабельно по железной дороге. И мы до сих пор ориентируемся на этот формат. Мы могли бы предложить технические решения попроще, если бы можно было увеличить габариты реактора, парогенератора. Но нам говорят: есть габариты для железной дороги, в них и вписывайтесь. А американцы и французы делают реакторы любого размера, грузят на автомобильный транспортер, довозят до воды, помещают на баржу и дальше — на любую площадку. Западная промышленность изначально была заточена под крупногабаритное оборудование.
Но как бы то ни было, увеличили срок службы реактора в два раза. А раз так, нужно срок службы и парогенератора увеличивать. Мы диаметр парогенератора увеличили на 200 мм — опять проблемы, с транспортировкой в том числе. Один раз выходили из положения с помощью транспортера на воздушной подушке. Обвесили лазерными прицелами, поставили на платформу и повезли.
Что еще нового в 428-м проекте? Добавили новые системы безопасности. Во-первых, для того, чтобы повысить эксплуатационные качества. Во-вторых, чтобы соответствовать всем требованиям МАГАТЭ.
МАГАТЭ — это отдельная песня, я бы даже так сказал: это наша муза. Дело в том, что сегодня все проекты обязательно проходят экспертизу этого агентства, и его сотрудники подбирают кадры, которые долбают наши проекты со страшной силой. Я понимаю, что лучший способ добыть необходимую информацию или решить какую-то новую задачу — спросить об этом другого эксперта, свалить на него проблему. С другой стороны, задавая свои вопросы, эксперты МАГАТЭ каким-то образом тоже передают свои опыт и знания. Как бы то ни было, отвечая на их вопросы, мы, безусловно, технически выросли.
Например, они нам говорят: «Для того чтобы заглушить или остановить реакторную установку, чтобы упали регулирующие стержни, придумайте средства, которые позволят ее остановить». И мы придумали новую систему, которая должна привести к тому, чтобы зона ядерной реакции не повредилась.
Что еще сделали? Поменяли систему безопасности охлаждения активной зоны. Справились. А МАГАТЭ нам опять: «Перерыва в охлаждении активной зоны не должно быть». Дело в том, что перерыв в подаче воды может составить 140 секунд. И для того, чтобы заполнить этот перерыв, стоят водяные емкости с обратным клапаном, который прижат давлением реактора. Как только давление в реакторе упадет ниже, чем в гидроемкостях, вода потечет в реактор и начнет его заливать. И вот эта вода вытекает как раз те самые 140 секунд, пока не подключатся насосы. Это мы назвали гидроемкостями первой ступени. В них — по 50 кубов воды. Они пролились, но у нас еще стоят 8 емкостей по 120 кубов. И этих емкостей хватает на то, чтобы с нужным расходом проливать активную зону в течение суток. И в течение суток мы должны отремонтировать дизели, запустить насосы и начать подавать воду. А нам: «Хорошо бы не 24 часа, а 72, а то мало ли чего, может быть, вы дольше будете ремонтировать». Такие емкости мы не можем разместить, а разместим — не сможем потом разобрать реактор, потому что свободного места не будет. Рядом же разместить нельзя, Задавая вопросы, эксперты МАГАТЭ передают свои опыт и знания. Отвечая на их вопросы, мы, безусловно, технически выросли. поскольку все это находится в гермооболочке. Все таскается через шлюз. А мы боремся за КИУМ и говорим, что перегородка должна быть максимально короткой. Вот и ломай голову…