— Встаньте, — повелительно приказал Лев.
Иудеи поднялись, и в глубине их темных, с лукавой усмешкой глаз Лев все же сумел разглядеть выжидательную тревогу. Они стояли молча, не решаясь, из почтения к царственному сану Льва, первыми начать разговор.
— Похоже на то, что вы искали встречи со мной. Ну что же, теперь я вижу, что в прошлый раз вы произносили не пустые слова, и поэтому я готов сегодня вас выслушать. — Сказав это, Лев с досадой почувствовал некоторую неловкость оттого, что снизошел к разговору с этими бродягами.
— Тому, кто предвидит будущее, не пристало произносить пустые слова, — потупив взор, промолвил Соломон.
Льву вдруг показалось, что эти иудеи знают все его сокровенные мысли. «Надо бы побыстрее от них отвязаться», — с раздражением подумал он.
— Какой милости вы хотите от меня? Я помню свои обещания.
— Только истинный повелитель может помнить свои обещания и выполнять их, — льстиво произнес Соломон.
Но эта лесть не понравилась Льву, так как она обязывала его быть более благосклонным к этим иудеям.
— Так чего же вы хотите? — еще раз, не скрывая досады, повторил свой вопрос Лев.
Иудеи, словно не замечая настроения Льва, продолжали:
— Мы хотим благополучия твоему государству и твоему правлению.
— В чем же вы видите это благополучие? — уже с некоторым любопытством спросил Лев.
— В том, чтобы в стране твоей восстановилась чистота веры и истинное благочестие, которое сейчас страдает от идолопоклонства, наводнившего землю без всякой меры. Устрани, Лев, иконы из храмов твоих, и гнев Божий обратится на милость к тебе и державе твоей. Вот наше пожелание, а больше мы ничего не просим у тебя.
Лев вздрогнул при этих словах иудея. Он словно угадал то сокровенное, над чем сам раздумывал последнее время. Удивительным было и то, что иудеи, которых он всегда считал корыстными людьми, ничего не попросили для себя лично. Их просьба совпадала с его желанием, и что было бы легче, кроме как обещать этим евреям выполнить то, что они просят! Но сердце императора пронзила стрела честолюбия и уязвленной гордыни. Выходило, что они как бы похитили его собственные мысли и деяния. То, что он сам собирался предпринять, уже будет не его делом, а делом этих иудеев. Да как смеют эти жалкие людишки распоряжаться его царской волей? Все буквально кипело в душе василевса от гнева.
— И вы, ничтожные черви, смеете указывать самодержавному василевсу, что мне делать в моем государстве!
Гнев императора хотя и произвел на иудеев удручающее впечатление, но они старались не подавать виду.
— Мы свое обещание выполнили, василевс, в твоей же власти отказаться от своего, — но чем тогда будет твоя клятва в святом храме? Эту клятву ты давал не нам, а Христу, в Которого ты веришь.
— Вы хитростью взяли у меня ту клятву, воспользовавшись моей неопытностью, свойственной юношескому возрасту. А в Писании сказано: «Тому, кто соблазнит одного из малых сих, лучше надеть камень на шею и бросить в воду», — раздраженно сказал Лев. — Было бы справедливым поступить с вами так же: повесить камень на шею и пустить на дно морское. — И, видя растерянность иудеев, Лев засмеялся, довольный своим удачным сравнением.
Иудейские мудрецы сокрушенно вздохнули и опять смиренно потупили взгляды.