Да, это Истина. Истина Пасхи.
Истина, которая гласит, что один человек умрет, а другой выйдет на свободу. Варавва, разбойник, очередной претендент на престол или сподвижник очередного неудавшегося мессии, тоже ждет казни. Перед лицом политического цинизма, случайно уцелевшего местного обычая, всеобщего непонимания, искажений каждого слова, интриг, заговоров, предательств, отречений, воплощенная Истина принимает на себя смерть, которая предназначалась разбойнику. Разбойник получит жизнь.
В тот момент Пилат ничего не понимает, и даже Каиафа вряд ли способен оценить глубочайший смысл происходящего, но Иоанн хочет, чтобы мы видели это. В этом — суть креста. Таково деяние истины, истины, которая есть Иисус. Иисус умирает — за Варавву, за Израиль, за весь мир.
За вас и меня.
ИОАНН 19:1–7. Се, Человек!
1 Тогда Пилат взял Иисуса и [велел] бить Его. 2 И воины, сплетши венец из терна, возложили Ему на голову, и одели Его в багряницу, 3 и говорили: радуйся, Царь Иудейский! и били Его по ланитам.4 Пилат опять выплел и сказал им: вот, я вывожу Его к вам, чтобы вы знали, что я не нахожу в Нем никакой вины. 5 Тогда вышел Иисус в терновом венце и в багрянице. И сказал им [Пилат]: се, Человек! 6 Когда же увидели Его первосвященники и служители, то закричали: распни, распни Его! Пилат говорит им: возьмите Его вы, и распните; ибо я не нахожу в Нем вины. 7 Иудеи отвечали ему: мы имеем закон, и по закону нашему Он должен умереть, потому что сделал Себя Сыном Божиим.
В Оксфордском музее хранится множество сокровищ, созданных в иные века и привезенных из дальних стран. Когда я в последний раз зашел в музей, я наткнулся на памятники, которые произвели на меня сильнейшее впечатление, хотя я не назвал бы их красивыми или даже уникальными. Эти памятники показали мне ту сторону истории, о которой я прежде не думал.
То были статуи римских императоров. Главный коридор музея уставлен ими — статуями римских императоров и членов их семей. Вполне привычное зрелище. Они интересны для историка, но обычный человек, глянув, скажет лишь: «Так вот как выглядел Тиберий или там Гай Калигула».
Но тут я вспомнил, где были найдены эти статуи, откуда их привезли в Оксфорд. Их находили в самых дальних концах империи, где угодно, только не в самом Риме. В Риме находился живой император, а потому не было особой необходимости в его статуях (конечно, несколько штук стояло и в Риме). Но в провинциях — в Галлии (нынешней Франции), в Реции и Малой Азии (на территории нынешней Турции), в Египте и в некоторых других местах были установлены эти памятники. Портреты императора и его близких, намного больше натуральной величины.
Зачем?
Затем, чтобы местные жители видели своих начальников. Римляне не первыми выдумали это, не были они в этом деле и последними. Они ставили повсюду свои изображения, чтобы местные жители смотрели на них и приговаривали: вот люди, которые правят нами. Вот человек, которому мы присягали на верность. Вот тот, кто несет вселенной мир и справедливость.
(И потихоньку прибавляли: вот человек, которому мы платим такие высокие налоги! Вот тот, чье войско перебило всех наших храбрых мужчин! Вот тот, от кого мы все мечтаем избавиться.)
Обычай правителей ставить в принадлежащих им странах собственные изображения стоит припомнить, когда мы перечитываем первые главы Библии. Бытие 1: Бог сотворил небеса и землю. Он создал море и сушу, растения, рыб, птиц и животных. Это его мир, мир, которым он правит. И он хочет, чтобы этот мир повиновался ему с любовью и благодарностью.
И в этом новом мире Бог помещает свой образ, свое изваяние. Но поскольку это Бог, а не человек, он создает не статую из камня или дерева, а живое существо, в чем–то схожее с животными, в чем–то от них отличное. Этот образ дан миру затем, чтобы через его посредство Бог мудро и с любовью правил своим новым миром. И все творение, повинуясь этому образу Божьему, воздаст подобающую честь Творцу.
Образ Божий — человечество (Быт 1:26–28). По образу Божьему сотворены они, мужчина и женщина. Бог велел первой паре плодиться и размножаться, присматривать за садом и животными. Сотворение человечества приходится на шестой день творения, на пятницу. После этого Бог отдыхает — его труд завершен.