— и тем, и другим. Знаю, что не все меня понимают, но я всегда стою на своем. В своих скитаниях по Земле нашей я нахожу духовный покой”. — “Иоанн, а тебе страшно бывает?” — “Конечно, бывает, только не за себя, а за тех, кто бросает в мою сторону камни”. — “Иоанн, я тебя понимаю. А где сейчас находится твой дом?” Иоанн улыбнулся. “Мой дом — берег Иордана и пустыни, да, наверное, и вся Земля”. — “А Елисуа, это твой друг?” — “Как тебе сказать, мне даже трудно ответить. Когда мне было от роду чуть больше семи лет, то я его спас от смерти. Конечно, не один, а вместе с отцом Иувалем. Он был распят на кресте. Елисуа, покажи шрамы”. — “О, Боже, Елисуа, за что же это тебя так наказали?” — “Знаете, судя по всему, за правду”. — “Да, Елисуа, это у нас могут делать, но ничего, дай Бог тебе здоровья”. Симон сидел и слушал внимательно, потом не выдержал: “Иоанн, вот скажи мне от всего сердца, от всей души, веришь ли ты в Бога?” Иоанн посмотрел на Симона и сказал: “Симон, если бы я не верил в Бога, то я был бы предан сатане и бросил бы камни в таких как есть я. Да, я верю, ибо слышу Его и исполняю волю Его. И никогда я не пожалею об этом, ибо это моя судьба и вся моя жизнь”.
— “Спасибо, я все понял”. — “Симон, а ты веришь в Него?” — “Понимаешь, Иоанн, верю, но вот если бы Он мне дал денег, я бы в Него еще больше поверил”. Иоанн улыбнулся. “Симон, Он тебе дал голову и руки, чтобы ты заработал эти самые деньги”. Симон покраснел. “Извини меня, Иоанн, за такой глупый вопрос”. — “Симон, не стоит извиняться, я тебя как человека понимаю. Всем хочется жить хорошо и верить в хорошую жизнь нужно. Но Он просит всех нас, чтобы мы верили и в Него. И когда это произойдет, то все люди будут жить в достатке”. — “Иоанн, когда это произойдет?” — “Я же сказал, когда все люди на Земле поверят во Всевышнего”. — “В общем, Иоанн, я понял так: это будет тогда, когда нас уже не будет”.
— “Симон, прошу тебя, поверь в то, что есть Царствие Небесное и мы, ушедшие в его нескончаемые просторы, будем видеть все. И я точно знаю, что нам будет труднее”. — “Ну хорошо, беседа у нас получилась интересной, но сейчас мне пора домой, хотя мне не хочется расставаться с вами”.
Только Симон собрался уходить, как в дом вошли еще двое мужчин. “Мир вам всем”. — Пармень, дорогой, мир и вам”. — “Тетя Иска, как ты здесь?” — “Пармень, я думала, что больше уже не увижу тебя”.
— Ну, дорогая, о чем ты говоришь?” — “Ты ко мне надолго?” — “Нет, я иду в Иерусалим, дела там у меня есть”. — “Ты что-то хочешь купить?” — “Нет, мне нужно посетить синедрион и всем священникам рассказать кое-что”. Симон прислушался. “Нет, домой я не пойду, лучше послушаю их”, — подумал он.
“Иоанн, — обратилась Иска, — познакомься, это мой племянник Пармень, а друга как твоего звать?” —
“Оферь”. — “Пармень, — обратился Иоанн, понимаешь, тебе трудно будет попасть в синедрион. Поверь мне, я лично знал одного простого человека, который посетил синедрион”. — “И что же с ним случилось?”
— “Его просто обсмеяли, после наказали и выбросили на улицу”. — “Интересно, за что его так наказали?”
— “За одно видение”. — “Именно за какое?” — “Он видел “огненную колесницу”. Оферь от услышанного присел, Парменя всего затрясло. “Господа, да что с вами?” — “Иоанн, да ведь мы тоже видели “огненную птицу”, но когда очнулись, то подумали, что все это нам приснилось”. — “Дорогие, то был не сон, вас посетили Братья Небесные, можно сказать, дети будущего времени”. — “Так что нам тогда делать?” — “А вот спросите у Елисуа?” — “Он что, видел тоже огненную колесницу?” — “Да, видел и был за это видение распят”. Оферь приподнялся. “Пармень, я же говорил тебе, об этом нужно молчать, а мы сами добровольно шли навстречу смерти своей”. — “Пармень”. — “Да, Иоанн”. — “Если хотите познать всю истину, оставайтесь со мной”. — “Что мы должны познать?” — “То, что существует Бог Всевышний. И когда вы все это познаете, то тогда все и поймете. В общем, подумайте и решите: то ли идти вам в Иерусалим, то ли остаться со мной”. — “Хорошо, Иоанн, мы подумаем. Но скажи нам, что мы будем делать?” — “А вот когда решите, тогда и узнаете, а сейчас — будем отдыхать”.
Симон сидел и думал: “Я, наверное, тоже здесь останусь на ночлег, а то, не дай Бог, снова начнут разговор, а я его не услышу”. — “Иска, ты не против, если я у тебя останусь на ночлег, мне уже не хочется уходить от вас?” — “Симон, конечно, оставайся. Как я рада всем вам, ведь многие лета не было столько много людей в моем доме. Сейчас я уже не хочу умирать, мне кажется, что я уже исцелилась. Пусть вам всем будет покой во сне”. Уставшие земные путники уснули крепким сном, лишь Симону бредились какие-то огненные орлы, которые сильно светились и гонялись за ним. Он от них прятался везде, где только было можно, но они находили его везде, и вот один огненный орел схватил его. Симон так громко закричал, что от его крика проснулись все отдыхающие. “Симон, что с тобой?” — “Отпусти, отпусти! — продолжал он кричать, но когда открыл глаза, то увидел пред собой стоящего Парменя. — О Боже, где я был?” Все засмеялись. На улице было уже утро, день предвещал быть хорошим, настроение у всех было на высоте.