Ободренный успехом в борьбе с Англией, король Франции стремился еще больше расширить границы своего королевства, и Прованс, расположенный на юге, представлял собой заманчивую цель. Еще до заключения союза с Венгрией Карл V отправил своего младшего брата Людовика Анжуйского, который очень помог Григорию в войне с Миланом, к папскому двору в Авиньоне, чтобы тот отстаивал притязания французские на Прованс. Соглашение 1374 года с королем Венгрии было всего лишь продолжением существующей французской политики.
Но к этому времени у Иоанны появился сильный сторонник в лице Папы Григория, который признал и оценил ее усилия по оказанию ему помощи в борьбе с Миланом. Когда летом 1374 года король Венгрии отправил в Авиньон посольство, чтобы сообщить Папе о брачном контракте с Францией, Григорий опроверг обвинения в узурпации, сославшись на первоначальное соглашение 1301 года между Карлом Хромым и Церковью, по которому тринадцатилетний Шаробер был отправлен в Венгрию, а король Роберт назван законным правителем Неаполя. Папа также, 22 сентября 1374 года, написал королеве, чтобы предупредить ее о затее лишить ее трона и попросить предоставить дополнительные юридические доказательства, подтверждающие ее право. Иоанна немедленно ответила, ссылаясь в качестве прецедента на гораздо более поздний неаполитанско-венгерский мирный договор 1351 года, подписанный самим Людовиком Великим, в котором король Венгрии официально отказался от всех претензий на Неаполитанское королевство и графство Прованс в обмен на компенсацию в размере 300.000 флоринов, от которых он впоследствии, в рыцарском порыве, также добровольно отказался.
Более того, в течение нескольких месяцев после смерти Хайме Майоркского Папа и королева были глубоко вовлечены в план, который должен был еще больше их сблизить. К весне 1375 года Святой престол осознал, что без физического присутствия в Италии контроль Церкви над папскими владениями никогда не будет более чем номинальным. Влияние Милана в сочетании с растущим стремлением итальянских городов-государств к независимости в конечном итоге свело бы на нет все военные успехи Григория, достигнутые такой огромной ценой для папской казны, и понтифик был полон решимости это предотвратить. В мае, с активного одобрения королевы Неаполя, чья материально-техническая поддержка была необходима для переезда, Григорий официально объявил о своем намерении вновь вернуть папский двор в Рим.
Объявленное возвращение папского двора в Италию означало еще одну дипломатическую победу Иоанны над происками ее врагов. Ни один монарх в Европе не использовал власть Церкви и не выстраивал отношениями своего королевства с Папой так эффективно, как королева Неаполя после смерти Людовика Тарентского в 1362 году. То, что Григорий, как и Урбан, обоснуется в Риме, где он еще больше будет зависеть от неаполитанских войск, и то, что она сможет находиться в тесном личном общении с ним, гарантировало сохранение прерогатив Иоанны и усиливало ее и без того мощное влияние в Италии.
Но на этот раз, в отличие от предыдущих, настроения в остальной Италии были решительно враждебны плану Григория. Папу считали хватким дельцом стремящимся распространить власть Церкви на ранее независимые территории. Флоренция, в частности, имела ряд претензий к папству. В начале 1375 года город страдавший от нехватки продовольствия и обратился к Григорию с просьбой разрешить ввоз зерна из папских владений, но по непонятным причинам местный легат отказал в этом, хотя Григорий и одобрил просьбу флорентийцев. Летом того же года, после отказа в поставках зерна, последовало вторжение наемников Джона Хоквуда. Мирный договор Папы с Миланом от 4 июня 1375 года оставил Белую компанию без средств существования, и разбойничья армия двинулась на юг в поисках добычи. Очевидцы сообщали, что банда Хоквуда, состоявшее из тысяч солдат удачи и обоза с осадной техникой, являлась "огромной армией, растянувшейся по дорогам на добрый десяток миль"[335], когда она двинулась в Тоскану. В ужасе Флоренция выслала послов навстречу Белой компании и 21 июня согласилась выплатить наемникам ошеломляющую сумму в 130.000 флоринов, чтобы город оставили в покое на пять лет. Пиза последовала примеру Флоренции 3 июля, дав наемникам взятку в 30.500 флоринов; Лукка, 13 июля, заплатила 7.000 флоринов; а Сиена несколькими днями позже — 30.500 флоринов. В общей сложности "Джон и его люди получили 200.000 флоринов с момента создания компании"[336], — писал Джованни Пико, один из послов, участвовавших в переговорах. "Эта огромная сумма более чем в пять раз превышала оборотный капитал предприятий знаменитого купца из Прато, была в три раза больше оборотного капитала великого банка Медичи в следующем столетии и больше, чем совокупный годовой доход городов Лукка и Сиена"[337], — соглашается более поздний хронист.