Источником первой из них является Тома Нимский, занимавший должность секретаря Урбана VI. Согласно его версии, которая, вероятно, была предоставлена венграми, связанными с Карлом Дураццо, Иоанна стояла на коленях молясь в часовне замка Муро, куда ей разрешили приходить, когда четверо венгерских солдат подошли к ней сзади и задушили королеву шелковым шнуром. Использование удушения в данном случае, очевидно, было повторением смерти Андрея Венгерского и может рассматриваться как возмездие за это.
Второй более или менее достоверный источник — Мария, жена Людовика Анжуйского, которая, в письме от 20 августа 1385 года, сообщила об обстоятельствах смерти Иоанны, основываясь на информации, полученной из источников внутри королевства. Мария, как и Тома Нимский, утверждала, что Иоанна была убита четырьмя мужчинами, предположительно венграми. Но в версии Марии, вместо того чтобы задушить ее шнуром, убийцы просто связали королеве руки и ноги, а затем удушили ее двумя перинами. Хотя в письме Марии не упоминается, в какой конкретной части замка произошло преступление, наличие перин указывает на то, что Иоанна была убита в своей спальне, которая служила ей камерой, а не в часовне, как было указано в рассказе Тома Нимского. История Марии более прозаична, менее насыщена символическими деталями — часовня, удушение, шелковый шнур, — столь излюбленными хронистами того времени, что, возможно, придает ей больше правдивости.
Какими бы ни были конкретные обстоятельства, можно с уверенностью сказать, что после нескольких месяцев лишений Иоанна умерла в жестоком одиночестве, вдали от друзей и семьи, лишенная даже последних церковных таинств, в которых эта самая религиозная из королев должна была найти утешение.
Хотя Карл объявил о ее кончине в официальной прокламации, этого, по-видимому, было недостаточно, чтобы удовлетворить население столицы, поэтому, новый король Неаполя приказал перевезти тело Иоанны из замка Муро в церковь Санта-Кьяра, где в течение нескольких дней оно, в окружении свечей, было выставлено на всеобщее обозрение, чтобы доказать, что королева мертва. Однако это произвело обратный эффект, так как лишения и тревоги, пережитые Иоанной за месяцы плена, в сочетании с жестокостью убийства, очевидно, сильно изменили ее внешность. По сообщениям, многие из тех, кто приходил посмотреть на нее, ее не узнали. В результате в одной из хроник утверждается, что "многие думали, что она мертва, а другие — что нет"[410], что породило слухи о том, что Иоанна осталась жива и что Карл пытается скрыть этот факт, подменив тело королевы телом другой женщины. Из-за этих слухов смерть Иоанны не была официально признана в Провансе в течение почти двух лет.
После демонстрации останков королевы в церкви, возникла проблема, что с ними делать. Поскольку Урбан отлучил Иоанну от Церкви, королева не могла быть похоронена в освященной земле, а Карл Дураццо не чувствовал необходимости почтить после смерти женщину, которая, по крайней мере до недавнего времени, была его благодетельницей. Для Иоанны, даже в память о многочисленных достижениях ее долгого правления, не воздвигли надгробного изваяния, как это было сделано для ее деда короля Роберта, ей не нашлось места рядом с ним или с ее сестрой Марией, или ее отцом Карлом Калабрийским, или ее матерью Марией Валуа, которые все были погребены в великом мраке святилища Санта-Кьяра.
В конце концов, было принято компромиссное решение, очевидно, по инициативе клариссинок, к которым королева была так щедра на протяжении всего своего правления. Сразу за нефом, перед задней дверью, ведущей из церкви Санта-Кьяра в расположенный позади монастырь, находился глубокий склеп, закрытый каменной плитой, в который часто сбрасывали кости умерших. В этот склеп и попали останки Иоанны I, чтобы веками лежать всеми и забытыми.
Эпилог
Два месяца спустя армия Людовика Анжуйского вторглась в Неаполитанское королевство. Поход герцога на юг затянулся из-за его решения обойти стороной Тоскану, и особенно Флоренцию, которая все еще поддерживала Урбана. Чтобы защитить себя от нападения французов, флорентийское правительство наняло Джона Хоквуда и его Белую компанию, а Людовик, зная о репутации англичанина, не хотел вступать с ним в сражение до того, как столкнется с венгерскими войсками Карла Дураццо. Поэтому герцог отправился на восток и выбрал кружной и неблизкий путь к Неаполю по Адриатическому побережью, что было неудачным решением, которое привело к нехорошим последствиям: значительному сокращению запасов провизии и отделению армии от флота снабжения, который был отправлены Климентом из Прованса и, соответственно, находился в Средиземном море. К тому времени, когда герцог Анжуйский наконец добрался до северо-восточной границы Неаполитанского королевства, его войска испытывали голод и болезни. Тем не менее 17 сентября 1382 года он без труда занял Аквилею, где местная аристократия признала его неаполитанским королем. К октябрю герцог был уже в Казерте.