Два года мягких зим и обильного урожая привели ко всеобщему процветанию. Даже бедняки, наводнявшие улицы города, казались не слишком несчастными, потому что карманы более успешных братьев открывались для них гораздо охотнее. Римляне возносили благодарственные молитвы в церквях, благословляя свой город и Папу Римского.
Они даже не подозревали, что надвигается катастрофа.
Джоанна была рядом с Сергием на одной из встреч с городскими князьями, когда вбежал гонец.
— В чем дело? — сердито спросил Сергий.
— Ваше святейшество! — Гонец опустился на колено. — Принес весть огромной важности из Сиены. Большой флот сарацинов направляется к нам из Африки. Они идут прямо на Рим.
— На Рим? — тихо переспросил один из князей. — Это, конечно, ошибка.
— Никакой ошибки, — возразил гонец. — Сарацины будут здесь через две недели.
Воцарилось молчание. Все пытались постичь эту неслыханную новость.
— Возможно, стоит перенести священные реликвии в более надежный дворец? — проговорил один из князей, имея в виду мощи апостола Петра, самую священную реликвию христианского мира, хранившуюся в базилике вне крепостной стены.
Ромуальд, самый знатный из князей, рассмеялся:
— Не думаете же вы, что язычники нападут на Святого Петра!
— А что может остановить их? — спросила Джоанна.
— Хотя они и варвары, но все же не глупцы, — ответил Ромуальд. — Они знают, что рука Бога покарает их, как только они ступят на порог священной гробницы!
— У них собственные святыни, — заметила Джоанна. — Их не страшит кара нашего христианского Бога.
— Что за языческое богохульство? — возмутился Ромуальд.
Джоанна продолжала стоять на своем.
— Несомненно, базилика и есть цель их нападения, если не сокровища, которые хранятся в ней. Ради безопасности следует перенести священные реликвии и саркофаг святого в крепость.
Сергий колебался.
— Бывали и прежде подобные предупреждения, но ничего не произошло.
— В самом деле, — насмешливо проговорил Ромуальд, — если испытывать страх при каждом появлении сарацинского корабля, придется перетаскивать священные кости, словно пару челноков на ткацком станке!
Хмурый взгляд понтифика оборвал взрыв смеха.
— Господь защитит то, что принадлежит ему. Святой апостол останется там, где он есть.
— Давайте обратимся к окрестным поселениям, чтобы мужчины помогли защитить город.
— Теперь время подрезания лозы, — сказал Сергий. — Крестьянам дорог каждый работник на винограднике. Не вижу нужды рисковать урожаем, от которого зависит все, когда не грозит опасность.
— Но, ваше святейшество…
Сергий резко оборвал Джоанну:
— Верь Богу, Иоанн Англиканец. Христианская вера и молитва надежнее всякого оружия.
Джоанна склонила голову, ее одолевали непокорные мысли: когда сарацины будут у ворот, понадобится отряд хороших воинов. Спасет он, а не молитва.
Джеральд и его войско стояли лагерем вблизи Беневенто. В палатках безмятежно спали дружинники после долгой ночной пирушки, разрешенной им Джеральдом в благодарность за победу накануне.
Последние два года Джеральд командовал армией князя Зиконалфа, который воевал за трон с амбициозным Раделхисом. Опытный военачальник, постоянно муштровавший своих солдат, Джеральд полностью полагался на них и наносил поражение за поражением войску Раделхиса. Вчерашняя победа оказалась такой сокрушительной, что, видимо, навсегда прекратила притязания Раделхиса на беневентинский трон.
Хотя часовые были расставлены вокруг всего лагеря, Джеральд и его люди спали, не выпуская из рук мечей и щитов, чтобы не быть застигнутыми врасплох. Джеральд не хотел рисковать, ибо знал, что враг опасен и после поражения. Страх перед поражением часто заставляя людей совершать опрометчивые поступки. Джеральду были известны случаи внезапных нападений и полного уничтожения спящих в лагере людей, которые даже не успевали проснуться.
Но в этот момент Джеральда занимали совсем другие мысли. Он лежал на спине, закинув руки за голову. Рядом, закутавшись в его плащ, спала женщина, ровно дыша и слегка похрапывая.
На рассвете Джеральд пожалел, что, поддавшись мимолетному влечению, затащил ее к себе в постель. Такие встречи случались и прежде, и каждый раз они доставляли ему все меньше радости, все быстрее забывались. Джеральд хранил в душе воспоминание о той любви, которую так и не смог забыть.
Он нетерпеливо покачал головой. Бессмысленно думать о прошлом. Джоанна не разделила его чувств, иначе не прогнала бы его.