Спустя какое-то время Джоанна посмотрела брату в глаза.
— Папа назвал маму язычницей.
— Да.
— Она не язычница, — неуверенно заметила девочка. — Неужели мама язычница?
— Была язычницей. — Заметив ужас в глазах сестры, он добавил: — Очень давно. Теперь уже нет. Но она рассказывала тебе языческие сказки. — Джоанна перестала плакать. — Ты знаешь первую заповедь?
Джоанна кивнула и послушно произнесла:
— Не создавай себе кумира, ибо Я Господь, Бог твой.
— Да. Это значит, что боги, о которых рассказывала тебе мама, ложные. Говорить о них грех.
— Именно поэтому отец…
— Верно, — Мэтью запнулся. — Маму следовало наказать, ради спасения ее души. Она ослушалась своего мужа, а это тоже против закона Божьего.
— Почему?
— Потому что так сказано в Священном Писании. — Он процитировал: — Ибо муж — глава семьи, и послушает жена мужа своего во всех делах.
— Почему?
— Почему? — Мэтью растерялся. Его никто не спрашивал об этом прежде. — Ну, думаю… потому, что женщины по природе своей не могут сравниться с мужчинами. Мужчины выше, сильнее и умнее их.
— Но… — начала Джоанна, однако Мэтью остановил ее.
— Хватит вопросов, сестренка. Пора спать. Пошевеливайся, — он отнес ее в кровать и уложил рядом со спящим Джоном.
Мэтью был очень внимателен к сестре. В благодарность Джоанна закрыла глаза и зарылась в одеяло, притворившись спящей.
Но слишком взволнованная, чтобы уснуть, она лежала и смотрела на Джона, спавшего с открытым ртом.
«Он ничего не знает наизусть из Псалтири, хотя ему уже семь лет». Джоанне было всего четыре, но она уже выучила первые десять псалмов наизусть.
Джон не отличался особым умом, но он был мальчик. Разве мог ошибаться Мэтью? Он знал все и готовился стать священником, как их отец. Джоанна лежала с открытыми глазами и обдумывала эту проблему.
К рассвету она заснула и ей снилось, что боги воюют между собой. Архангел Гавриил спустился с небес с пылающим мечом, чтобы сразиться с Тором и Фрейей. В этой ужасной и беспощадной битве ложные боги были повержены, и Гавриил с победой предстал перед вратами Рая. Его меч исчез, а в руке блестел короткий нож с костяной ручкой.
Глава 2
Деревянное перо быстро выводило буквы и слова на мягком желтом воске, покрывавшем дощечку. Джоанна внимательно смотрела через плечо Мэтью, выполнявшего дневное задание. Время от времени он переставал писать, подносил восковую дощечку к горящей свече, чтобы согреть быстро твердевший воск.
Ей нравилось наблюдать, как работает Мэтью. Его перо с острым наконечником из кости рисовало на гладком воске таинственные красивые линии. Джоанна хотела понять значение каждого знака, поэтому внимательно следила за каждым движением пера, словно это могло открыть ей их секрет.
Мэтью отложил перо и, откинувшись на спинку стула, потер глаза. Воспользовавшись моментом, Джоанна потянулась к дощечке и указала на слово.
— Что это значит?
— Джером. Это имя одного из великих Отцов церкви.
— Джером, — повторила она. — Похоже на мое имя.
— Некоторые буквы те же, — улыбнувшись, согласился Мэтью.
— Покажи.
— Лучше не надо. Папе не понравится, если он узнает.
— Он не узнает, — умоляла Джоанна. — Ну, пожалуйста, Мэтью. Я хочу знать. Пожалуйста, покажи мне!
Мэтью колебался.
— Думаю, нет ничего плохого в том, чтобы научить тебя писать свое имя. Может пригодиться, когда ты выйдешь замуж и будешь вести хозяйство.
Положив свою руку на маленькую ручку сестры, он помог ей вывести буквы ее имени: Д-Ж-О-А-Н-Н-А.
— Хорошо. А теперь сама.
Чтобы заставить пальцы изобразить буквы, запечатленные у нее в памяти, Джоанна так сильно сжала перо, что свело пальцы. Она даже вскрикнула от досады, когда перо не послушалось ее.
— Помедленнее, сестренка, помедленнее. Тебе всего шесть лет. В этом возрасте учиться писать непросто. Я тоже так начинал, очень хорошо это помню. Не спеши и постепенно научишься.
На следующий день Джоанна рано встала и вышла из дома. На рыхлой земле возле загона для скота она рисовала буквы до тех пор, пока не убедилась, что делает это правильно, а потом позвала Мэтью, попросив оценить ее работу.
— Вот это да, очень хорошо, сестренка! Просто здорово, — он вдруг запнулся и виновато пробормотал, — но папе лучше не знать об этом. — Мальчик затоптал все, что написала на земле сестра.