— Вы чрезвычайно добры, отец. Но я не намерена останавливаться у вас, — снова ответила она на латыни. — Поставлю свечку в церкви за моего усопшего ребенка я продолжу свой путь.
— Ах. Тогда как ризничий считаю долгом сообщить вам, дочь моя, что вы не должны входить в эти двери, пока еще… — он поискал нужное слово, — пока еще не очистились.
Юдифь зарделась, но сохранила спокойствие.
— Я знаю правила, отец, — спокойно произнесла она. — Я выждала необходимые тридцать три дня с момента родов.
— Вы родили девочку, не так ли? — снисходительно осведомился брат Гилдвин.
— Да.
— Тогда для полного… очищения… нужно больше времени. Вы не можете входить в священное здание церкви в течение шестидесяти шести дней после родов.
— Где это написано? Я об этом не читала.
— А вам и не следовало читать, если вы женщина.
Джоанна была потрясена дерзостью священника. Памятуя о своих унижениях, она глубоко прочувствовала всю глубину унижения Юдифи. Образованность женщины, ее ум, воспитание ничего не значили. Самый ничтожный попрошайка, безграмотный и грязный мог войти в церковь и помолиться, но для Юдифь путв был закрыт только потому, что она была «нечистой».
— Возвращайся домой, дочь моя, — продолжал 6parfr Гилдвин, — и молись в своей часовне за душу твоего некрещеного ребенка. Господь не ирнемлет всего, что противно природе. Откажись от книг и возьми в руки иглу, как пристало женщине. Покайся в своей гордыне, и Он снимет бремя, которое возложил на тебя.
Юдифь вспыхнула.
— Такое оскорбление не сойдет вам с рук. Мой супруг узнает об этом немедленно, и ему это не понравится. — Это не возымело действия, поскольку в этих краях имя виконта Вайфара ничего не значило, и Юдифь об этом знала. Высоко вскинув голову, она пошла к своему коню.
Джоанна направилась к ней.
— Дайте мне вашу свечу, леди. — Она протянула руку. — Я поставлю ее за вас.
В красивых глазах Юдифи мелькнуло удивление и недоверие. Неужели это еще одна попытка унизить ее?
Долгое время женщины стояли, глядя друг на друга. Юдифь, воплощение женской красоты, с длинными волосами, прелестно обрамлявшими ее лицо, и Джоанна, высокая, мужеподобная, в простой монашеской рясе.
Что-то в пристальных серо-зеленых глазах, смотревших на нее, тронуло Юдифь, и она молча дала свечу Джоанне. Затем села на коня и ускакала.
Джоанна зажгла свечу перед алтарем, как обещала. Ризничий был в ярости.
— Неслыханная наглость! — заявил он. И в ту ночь, к удовольствию брата Томаса, Джоанне приказали поститься в наказание за преступление.
После этого случая Джоанна окончательно решила забыть про Джеральда. Она никогда не была бы счастлива, посвятив себя ограниченной условностями жизни женщины. Кроме того, Джоанна убедила себя, что с Джеральдом у нее все равно ничего не получилось бы. Она еще ребенок, неопытный и наивный. Ее любовь была лишь романтической иллюзией, плодом одиночества и безысходности. Несомненно, Джеральд не любил ее, иначе никогда не покинул бы.
«Aegra amans, — подумала она. — Воистину, Вергилий был прав: любовь всего лишь разновидность болезни». Она меняет людей, заставляет их вести себя странно и нерационально. Джоанна радовалась, что навсегда покончила с этим.
«Никогда не отдавайся мужчине», — вспомнила она предупреждение матери. В детском страстном увлечении Джоанна забыла про него. Теперь Джоанна поняла, как ей повезло, что она избежала материнской участи.
Снова и снова Джоанна повторяла себе эти слова, пока наконец не поверила в них.
Глава 15
Братья собрались в покаянном доме, рассевшись по старшинству на границах, ярусных каменных сиденьях вдоль стен. В этом помещении происходили все самые важные религиозные события, здесь обсуждались текущие дела, решались административные, финансовые вопросы, велись диспуты. Здесь также каялись в совершенных грехах и нарушениях, за них определялись наказания или выслушивались обвинения других монахов.
Джоанна всегда приходила сюда с трепетом в душе, опасаясь ненароком, неосторожным словом или жестом выдать себя. Если ее тайна будет раскрыта, она узнает об этом именно здесь.
Собрание всегда начиналось с чтения главы из Правил Святого Бенедикта. По этой книге устанавливалась ежедневная духовная и бытовая жизнь монастыря. Правило зачитывали от начала до конца, каждый день по одной главе, чтобы в течение года монахи полностью ознакомились с ее содержанием.