Однако синод не долго симпатизировал Джоанне. В следующем месяце все церковное сообщество потрясло ее решение открыть школу для женщин. Даже представители папской партии, поддержавшие Джоанну на выборах, были шокированы; какого Папу они возвели на престол?
Джордан, секундицерий, публично выступил против Джоанны по этому вопросу во время еженедельной встречи оптиматов.
– Ваше святейшество, – сказал он, – вы совершаете большую ошибку, пытаясь обучать женщин.
– Почему? – спросила Джоанна.
– Вы сами знаете, ваше святейшество, что размеры женского мозга и ее матки обратно пропорциональны, следовательно, чем больше учится женщина, тем меньше вероятность, что она сможет рожать детей.
«Лучше бесплодие тела, чем ума», – подумала Джоанна, но ограничилась вопросом:
– Где вы это вычитали?
– Это общеизвестно.
– Настолько общеизвестно, наверное, что никто не удосужился записать и дать возможность всем научиться этому.
– Незачем учиться тому, что и так очевидно. Никто не писал о том, что шерсть получают от овец, но все знают об этом.
Все улыбнулись. Джордан даже приосанился, довольный своим остроумным ответом.
– Если то, что вы говорите правда, не объясните ли чрезвычайную плодовитость столь образованных женщин, как Лета, которая переписывалась со святым Джеромом, и, по его свидетельствам, благополучно родила пятнадцать здоровых детей?
– Отклонение от нормы! Редкий случай исключения из правила.
– Насколько я помню, Джордан, ваша сестра Джулиана умеет читать и писать.
Джордан растерялся.
– Совсем немного, ваше святейшество. Не более чем необходимо для ведения домашнего хозяйства.
– Тем не менее, согласно вашей теории, учение даже в малом объеме плохо влияет на плодовитость женщины. Сколько детей у Джулианы?
Джордан покраснел.
– Двенадцать.
– Еще одно отклонение от нормы?
Наступило долгое неловкое молчание.
– Очевидно, ваше святейшество, – быстро отозвался Джордан, – вы решили этот вопрос. Поэтому я умолкаю.
Он так и сделал, по крайней мере на заседании.
– Не стоило унижать Джордана публично, – заметил позже Джеральд. – Он может сблизиться с Арсением и сторонниками империи.
– Но он не прав, Джеральд, – не унималась Джоанна. – Женщины так же способны к учению, как и мужчины. Разве я сама не доказала этого?
– Да, конечно, но людям нужно время. Мир нельзя переделать за один день.
– Мир никогда не будет переделан, если никто не попытается изменить его. Изменения должны когда-то начаться.
– Верно. Но не теперь, не здесь… не тебе начинать их.
– Почему же не мне?
«Потому что я тебя люблю и боюсь за тебя», – хотелось сказать ему, но вместо этого он произнес:
– Ты не должна наживать врагов. Забыла, кто ты и что ты? Я могу защитить тебя от многого, Джоанна… но только не от тебя самой.
– Конечно… все не так серьезно. Неужели мир рухнет, если несколько женщин научатся читать и писать.
– Твой старый учитель… Эскулапий, не так ли? Что он сказал тебе однажды?
– Некоторые идеи опасны.
– Вот именно.
Воцарилось долгое молчание.
– Хорошо, – уступила она. – Поговорю с Джорданом и постараюсь успокоить его. И обещаю впредь быть осторожнее. Но школа для женщин очень важна. Я не отступлюсь от своего решения.
– А я и не думал, что ты отступишься. – Джеральд улыбнулся.
Школу для женщин официально открыли в сентябре. Джоанна назвала ее школой Святой Екатерины в память о своем любимом брате, который первым познакомил ее с ученой святой. Всякий раз, проходя мимо небольшого здания на Виа Мерулана, она слышала девичьи голоса, и сердце ее ликовало от радости.
Слово, данное Джеральду, она сдержала. С Джорданом и другими оптиматами она держалась предельно дипломатично и ласково. Ей даже удалось промолчать, когда верховный священник Цитронат сказал на проповеди, что при воскресении «несовершенство» человечества будет преодолено, ибо все возродятся мужчинами!
Вызвав к себе Цитроната, Джоанна осторожно предложила ему исключить эти строки из его проповеди, чтобы произвести лучшее впечатление на женскую часть прихожан. Это замечание Цитронат воспринял доброжелательно и даже был польщен вниманием Папы. Он никогда больше не повторял этой мысли в своих проповедях.
Терпеливо и смиренно Джоанна служила ежедневные мессы, выслушивала просителей, проводила обряды крещения и рукоположения. И длинные холодные осенние дни проходили вполне обычно.
В середине ноября небо потемнело и на весь день зарядил сильный дождь. Он обрушился на черепичные крыши с такой силой, что люди зажимали уши, лишь бы не слышать страшного шума. Древняя канализационная система города вскоре переполнилась, вода стала собираться на улицах, образуя огромные лужи; стремительные потоки превратили базальтовые мостовые в скользкие дороги.