Представляете, каково это? Даже сейчас я отчетливо помню, как лежал там, отчаянно надеясь, что, какой бы зверь не заинтересовался моим распростертым телом, в тот момент он не был голоден. Затем на меня упала тень – через несколько мгновение все решится, понял я.
– Вы самый неубедительный труп, что мне доводилось видеть, – молвил зверь, заставив меня в изумлении открыть глаза.
Существо оказалось мужчиной – он склонился надо мной и смотрел с явным недовольством и скепсисом – мне стало стыдно, будто меня поймали, когда я по-детски разыгрывал кого-то. Я сел и тут же пожалел о резком движении, поскольку голова закружилась и подступила тошнота.
– Вашу голову использовали вместо боксерской груши, – резюмировал мужчина, бесстрастно разглядывая меня, будто я был микробом под микроскопом. Он опустился на колени, оттянул мне веко и изучил зрачок.
– Легкое сотрясение, – заключил он. – Жить будете.
– Вы врач?
Губы дернулись в улыбке, которая походила на бескровный надрез.
– Нет, – отвечал он, явно забавляясь чем-то. – Я не доктор – для этого мне не хватает умения обращаться с больными.
– Но у вас есть медицинское образование?
Подобные вопросы явно казались ему скучными.
– В основном самоучка, – сказал он пренебрежительным тоном, после чего добавил: – Послушайте, мы с вами вдали от цивилизации, а у разбойников лошади. Предлагаю экспроприировать их.
– Да, конечно, вы правы. – Несколько мгновений я неуклюже пытался встать, после чего мужчина соблаговолил мне помочь. – Меня зовут Энрайт, – представился я. Он кивнул и двинулся через поляну в направлении, где скрылись бандиты. Он явно не намеревался отвечать на не заданный, но подразумеваемый мною вопрос. – А как вас зовут? – в конце концов поинтересовался я, ковыляя за ним следом.
– Это строго охраняемый секрет. Не отставайте, Энрайт».
Протеро, задремавший у камина, пробормотал: «Любопытный парень», после чего снова начал похрапывать.
«Шагая вслед за незнакомцем, я воспользовался возможностью изучить его. В нем было около шести футов, возможно, чуть больше или чуть меньше, но ненамного. Светлые – нордически светлые – волосы соответствовали легкому немецкому акценту, который я расслышал в его речи. Похоже, он несколько дней не брился. Для похода через густой лес одет он был крайне странно – на нем был городской костюм, довольно строгого покроя: складывалось впечатление, будто госслужащего схватили на улице в правительственном квартале и забросили в лес. Помню, в петлице у него была помятая, увядшая красная гвоздика – когда я указал на нее, мужчина с удивлением посмотрел на цветок и ответил что-то вроде: «А я и забыл про нее», выдернул бутон из петлицы и выбросил в траву с едкой ремаркой относительно того, что утром, когда он ее покупал, жизнь казалась куда более приятной. Должен, однако, заметить, что я выглядел столь же неподобающе для прогулки по лесу, как и он, в связи с чем пришел к выводу, что он, как и я, бежал от проблем.
– Вы неразговорчивы, – вдруг сказал он.
– Мне казалось, мы собирались застать их врасплох?
– Именно. Но основываясь на уликах. – он указал на отчетливый след, ведущий сквозь кусты по склону, – …мы имеем дело не с самыми хитрыми преступниками. Сам я едва ли лучше, но это… просто жалко.
– Вероятно, они считают себя в безопасности вдали от привычных маршрутов.
– Что ж, – сказал незнакомец, – тогда нам просто придется развеять их иллюзию.
Мы шли по следу, пока не достигли ручья, уходившего вверх по склону. Я собирался продолжить охоту, но тут заметил, что мой спутник остановился у воды. Я решил, что он хочет пить, и, на мой взгляд, это было прекрасной идеей. Наклонившись к ручью, я зачерпнул пригоршню и отправил ее в рот.
Едва жидкость коснулась языка, я тут же сплюнул. Не могу передать, насколько отвратительна она была на вкус».
– По крайней мере, вы попробовали, – бросил Мунро. – Едва ли она была хуже джина со специями, который делает Кей.
– Я бы попросил! – крикнул Кей.
Энрайт покачал головой и продолжил:
«Дело было не во вкусе – сама вода была испорчена. Стоило ей оказаться во рту, как я почувствовал, будто в ней собрали всю грязь мира, – отвратительное ощущение, от которого сердце дрогнуло, стоило ему коснуться моей души. Я отшатнулся от реки, и меня вырвало.