– Ничего, – сказала она. – Я нахожу это очень познавательным. Прошу, продолжайте.
– Также она принадлежит к миркарвианскому дворянству, а оно очень политизировано. Уверен, им читают Макиавелли еще в яслях, после чего они натравливают кукол друг на друга. И они не боятся действовать. Хочешь расправиться с сенцианским шпионом – сделай это сам.
– В этом есть смысл, – сказала мисс Бэрроу вполне серьезно. – Я слышала, что ее отец – большая шишка то ли в правительстве, то ли среди военных.
– Думаю, и то и другое. В Миркарвии их сложно разграничить.
– Я слышала, как завхоз сплетничал с главным стюардом, потому как леди Нинука пожаловалась на кого-то из них из-за какой-то мелочи. Завхоз считал, что стюард должен улыбаться и терпеть, поскольку иначе леди Нинука наябедничает своему папочке-графу, и тогда ситуация для него станет совсем плачевной.
На этот раз уже мисс Бэрроу резко дернуло назад. Кабал остановился и медленно спросил:
– Этот граф. Вы случайно не знаете его имя?
– Я не запомнила, сочла информацию неважной.
– Мог это быть Марша́л?
– Да! Именно. Я еще подумала, что звучит очень по-французски для миркарвианца, но это просто название владений. Получается, графства? Прежде я не придавала этому значения. Как бы то ни было, раньше земля принадлежала соседнему государству, потом много лет назад разразилась война, и они оставили имя в качестве титула, хотя на самом деле фамилия рода – Нинука. Удивительно, что страна, на которую столь большое влияние оказала Германия, не использует какой-нибудь немецкий титул. Курфюрст Марша́л. Хмм.
Она пристально посмотрела на Кабала, но тот уже ее не слушал.
– Ага!
– О-о-о, – на губах мисс Бэрроу заиграла улыбка. – Ваш друг?
– Ни в одном из известных значений этого слова. Это значительно меняет дело.
– И каким же образом? – улыбка испарилась.
– Я хотел докопаться до сути происходящего отчасти из любопытства, но в основном из чувства самосохранения.
– Добраться до них прежде, чем они доберутся до вас? Как мило. А как же передать убийцу правосудию?
Кабал взглянул на нее, слегка хмурясь от подобной глупости.
– Что за странная идея. Честно скажу, подобная мысль никогда не приходила мне в голову. То, что в этом замешан Марша́л, придает делу новый оборот – точнее, это связано с моей жизнью и тем, чтобы она продлилась чуть дольше, чем, скажем, до завтра.
Мисс Бэрроу была шокирована. От Кабала она ожидала чего угодно, но трусость в ее восприятии совсем не вязалась с его личностью.
– Вы его боитесь!
Кабал поднял брови в ответ на эту дерзость.
– Я не назвал бы это страхом. Просто желание не дать маньяку с кавалерийской саблей искромсать меня на кусочки. Это, скорее, рациональное беспокойство.
– Но как же смерти…
– К сожалению, нам придется поздравить убийцу, или, что куда более вероятно, убийц с тем, что они успешно справились с делом, после чего сердечно распрощаться с ним, с ней или с ними. Бон вояж, дорогая «Гортензия», дай бог, чтобы счет трупов на твоем борту больше не вырос. Мы с вами благополучно покончили с этой жуткой аферой.
– Нет, не покончили, Кабал.
– Хм?
– Я возвращаюсь на корабль. Я решила лететь в Катамению.
– Что? Но зачем? Для чего вам возвращаться на борт? Я и так не понимаю, зачем вам отправляться в Катамению, но раз уж нужно, к чему подвергать себя опасности?
– Я не могу позволить убийце уйти, кем бы он ни был. Отвечая на ваш вопрос – потому что это правильный поступок.
Мускулы на лице Кабала напряглись, выдавая плохо скрываемый гнев.
– Вы хотели сказать, так поступил бы ваш отец.
Она слабо улыбнулась:
– Это одно и то же. Как правило.
– Ваш отец любит совать нос в чужие дела.
– Мой отец, – возразила она, аккуратно извлекая руку из руки Кабала, – хороший человек. Но он дома, в Пенлоу-на-Терсе, и этим придется заняться мне.
Она направилась в сторону аэропорта, но, сделав несколько шагов, остановилась.
– Едва ли мы с вами еще увидимся.
– В этом я с вами согласен. Вы решили сыграть в миркарвианскую рулетку, мисс Бэрроу. Она очень похожа на русскую, но в миркарвианской всего одна пустая камера.