Что касается Хавьера, то он, как и все, не понимал, куда они клонят, и не знал, где Хуан Карлос, но он был всецело на их стороне.
К вечеру появился Хуан Карлос. Он не принёс никаких утешительных новостей. Ему не удалось найти никаких следов, никаких зацепок. Он не знал, что делать дальше. Желая хоть как-то оправдаться, он тоже включился в изучение папки. И вскоре Хавьер подтвердил догадки всех остальных.
— Всё ясно, — сказал он, — это действительно прибыльное дело, а Гонсало как всегда хотел провернуть грязную и подлую афёру. Он хотел вложить десять процентов, а потом с помощью шантажа переписать на себя всю прибыль, а от партнёра избавиться. Уж не знаю как, физически или морально.
— Чудовище! — воскликнула Иоланда.
— Это всё хорошо, — сказал Серхио, — но что мы теперь можем сделать?
— Очень просто, — Хавьер улыбнулся. — Увеличить общую ставку и тем самым заставить Гонсало доставать деньги, которых у него нет. Ну, и ещё найти толкового агента по недвижимости, который предложит Гонсало заложить их семейный дом.
— Понятно, — кивнул Хуан Карлос, — а эту сделку оформить на кого-нибудь из нас?
— На Иоланду. Это будет справедливо, — сказал Хавьер. — Да и проще, она же теперь владелица крупного состояния!
— Да, толково, — согласилась Иоланда. Но надо ещё вовремя предупредить партнёра Гонсало о его несостоятельности и его планах, чтобы он успел расторгнуть соглашение.
— Ты быстро учишься, Иоланда!
— Стараюсь.
— В таком случае прямо сегодня н начнём.
Иоланда тяжело вздохнула.
— Только зачем всё это, если мы до сих пор не можем найти нашего сына? — упавшим голосом проговорила она.
С той минуты, как в клинику Хуана Карлоса пришла Эстела, события понеслись со страшной скоростью. Эти события уже, наверное, и не зависели от людей, в них участвовавших. Они теперь развивались сами по себе, по своим законам, не давая никому опомниться.
Гонсало готовился к афере. Как всегда, он был совершенно уверен в успехе дела. Оставался только день до назначенной встречи, когда нужно было решить все вопросы и подписать документы, но Эстела вдруг позвонила и сказала, что Бруно собирается увеличить общую ставку, потому что условия заметно улучшились, и теперь Гонсало необходимо срочно искать ещё четыреста тысяч.
Лиха беда начало! Гонсало не знал, где ему взять деньги. Он не хотел думать о доме, потому что надеялся выкрутиться как-то по-другому, но сроки поджимали, и другого выхода уже не оставалось. Гонсало махнул на всё рукой и помчался закладывать свой фамильный дом тому, кто больше ссудит…
К назначенному дню деньги были собраны.
Гонсало был доволен. Но на этом его неприятности не кончились. Перед самой встречей с партнёром к нему вдруг пришёл Адриан Монтес де Ока. Он был чрезвычайно озабочен и уже целую неделю страдал бессонницей и головными болями.
Бедный Адриан! Уже немолодой человек, перешагнувший пятидесятилетний рубеж, вдруг совершенно изменился. Заядлый игрок, не брезгующий мелким шантажом, никак не мог решить, как ему выгоднее использовать тот факт, что он знает место пребывания сына Иоланды и Хуана Карлоса. Сначала он хотел употребить эти сведения против Гонсало и заставить того раскошелиться, потом понял, что у Гонсало ничего нет, и отбросил эту идею. Он надумал было продать эти сведения Иоланде (говорили, что Хавьер одарил её чуть ли не бриллиантами), но вместо этого в один прекрасный день перед встречей Гонсало с его новой жертвой Адриан явился к Гонсало.
— Что тебе нужно? — огрызнулся тот. — У меня нет денег!
Адриан с ужасом смотрел на этого человека, с ужасом слушал его, и ужасаться его заставлял тот факт, который и привёл его сюда. Он знал, кто такой на самом деле Гонсало Идальго. Не по ярлыку, не по вывеске, а по рождению…
— Гонсало, я пришёл, чтобы предложить тебе, — начал Адриан, — предложить тебе пойти в полицию и во всём сознаться. Если тебе тяжело одному, я готов идти вместе с тобой.
— Ты о чём говоришь? — удивлённо воскликнул Гонсало.
— О том, что ты похитил ребёнка Хуана Карлоса и Иоланды! Я не могу больше это скрывать…
— Адриан, ты что, сошёл с ума?
— Нет, я в полном порядке. Но, Гонсало, по крайней мере, ты обязан рассказать всё Хуану Карлосу и Иоланде. Сколько они ещё будут мучиться?
— Ты на самом деле спятил! Ты понимаешь, о чём говоришь? Почему я должен…
— Потому что, — перебил его Адриан, — этот ребёнок жив! И я не могу больше смотреть, как мучаются его родители.