— Алло!
— Всех уволю! — взрывается трубка гневным голосом Белика. — Одиннадцатый час, а вы дрыхнете! Ну, друг твой — половой гангстер — еще какое-то оправдание имеет, но ты-то, блин, ты-то!
Мишаня растерянно подтягивает трусы; такой разъяренный босс ему внове.
— Андрей, что-то случилось?
— Случилось! — кричит Андрей. — Сирия закрыла границы. Плакал наш план к едрене фене. Спускайтесь, работнички…
Они сидят в холле, прихлебывают плохой турецкий кофе и слушают Андрея. Значит, так. Сирийский план накрылся. Иранскую визу не получить. Самое плохое, что в Диярбакыре задерживаться нельзя — из-за вчерашнего репортажа. Он выйдет в эфир после полудня, и весь мир узнает, где они в настоящее время кантуются, а это Белика не устраивает по понятным соображениям. Он-то вчера был уверен, что к трем часам дня они будут пересекать сирийскую границу… черт бы побрал этого Асада…
— Что же делать, Андрей?
— Экая бурда… — Белик, морщась, отодвигает чашку. — Что делать?.. Теперь у нас только один вариант — койоты. Это, если кто не знает, такие крутые курдские парни — переводят фраеров из Турции в Ирак и обратно. Путь небезопасный, да и слупят с нас по первое число. Тут тысчонкой на рыло не отделаешься… Короче, делаем так: прямо сейчас заезжаем к местным начальникам выправить областной пресс-пасс — без него нам в приграничный район не пробраться — а потом сразу дуем в Джизре — искать койотов. Есть замечания? Нету? Тогда — айда грузиться.
— Будет исполнено, босс! — Яник встает.
Вся эта суета кажется ему надуманной. Какая, на фиг, разница?.. — сирийский вариант… турецкий вариант… койоты… прямо голливудский вестерн, честное слово. Наше дело телячье. Как он сказал? — Джизре?.. — Джизре так Джизре. Для меня все эти слова одинаковы. Вот что на самом деле интересно — так это во что сегодня Пал будет одета. Это вопрос по-настоящему кардинальный. Наверно, джинсы — в поездке джинсы удобнее. Он вспоминает ее ноги на гостиничной лестнице и слегка задыхается. Спокойно, парень, спокойно… Кстати, не помочь ли ей собраться? Тогда есть шанс, что Кэрри куда-нибудь слиняет, и тогда…
Он возвращается к Белику.
— Слушай, Андрей, а девицы уже собрались? Может, им помочь надо? Ну, чтоб быстрее…
Белик поднимает на него удивленный взгляд.
— Ну ты даешь, однако… Какие девицы? Кончились девицы, понял? Делу время, потехе час. Я же ясно сказал: сирийский вариант отпадает. А коли сирийский вариант отпадает, то и девицы — побоку. У них своя свадьба, у нас…
— Погоди, погоди… — перебивает его Яник. — Как же так? А им что — в Ирак не надо?
— В самом деле, — говорит подошедший Мишаня. — Неудобно получается, Андрей. Пока они нам нужны были, мы на них ехали, а как сорвалось, то, выходит…
— Ничего такого не выходит, — раздраженно отчеканивает Белик. — Что вы меня — за полного подлеца держите? Конечно, я им предложил присоединиться. Сами не захотели. Ну, что уставились? Что тут такого непонятного? Во-первых, им, в отличие от нас, торопиться некуда. Они могут несколько дней посидеть в Нусайбине, на границе, подождать — а вдруг откроется?.. надавить через своего канадского консула… ну и так далее. Во-вторых, тот несчастный случай в Анкаре нам тоже авторитета не добавляет. Кэрри, к вашему сведению, стреляная воробьиха. Уж если такие пентюхи, как вы, насторожились, то что же о ней говорить? В общем, все. Банкет окончен; суп — отдельно, мухи — отдельно. Да они и уехали уже. Час тому назад, в Нусайбин.
— Как уехали? — спрашивает Яник растерянно.
Чушь какая-то. Не попрощавшись. Разве так делают? Обеспокоенный Мишаня дергает его за рукав:
— Ты бы сел, Яник… Слышишь? Ты лучше сядь…
— Так и уехали, — спокойно говорит Белик. — Заказали машину и — привет. Увезла Кэрри твою Джульетту. Умыкнула, пока ты спал, чтоб без неожиданностей. И, как я вижу, правильно сделала. Что я вам говорил — тертая штучка… А насчет прощания… тебе письмо. Просили передать попозже, как из города выедем… да что уж там, отдам сейчас, так и быть. А то ведь, неровен час, хлопнешься тут в обморок от переизбытка чувств.
Яник берет конверт, поворачивается и слепо идет к выходу, натыкаясь на встречных.
— Мишаня, — говорит Белик. — Ты бы присмотрел за ним, а то еще наделает глупостей… Эк его прихватило… страдания молодого Вертера, ядрена матрена. Потом собирайтесь, а я пока пресс-пасс организую.