Старший салага послушно засек — для истории.
Усилок и в самом деле работал, хотя и насвистывая. Бригада уложилась меньше чем в час, передача успешно ушла в эфир, но усилок не отключали — всем было интересно. Он еще какое-то время посвистел, затем поперхнулся, внутри у него что-то щелкнуло, и лампочки вспыхнули прощальным фейерверком; бедняга дернулся всем корпусом и замолк.
— Сдох, — констатировал пораженный техник. — Сколько?
— Один час двадцать девять минут с копейками, — сказал старший салага, поднимая над головой секундомер. — Сорока секунд не дотянул… Странно. Часы у меня, что ли, неправильные?
Перед отъездом техник зашел к Янику — познакомиться. Его звали Ави Шахар, и у него было деловое предложение… даже, вернее сказать, — поправился он, оглядывая самодостаточное дембельское жилье, — просьба. Дело в том, что в свободное от службы время Ави со товарищи предоставляли диск-жокейские услуги жаждущим хорошей музыки лицам и организациям. С фургоном, набитым аппаратурой, они разъезжали по городам и весям, за неплохие деньги обслуживая свадьбы, организуя дискотеки или просто обеспечивая качественное музыкальное сопровождение всевозможным праздничным событиям. Такой человек, как Яник, для них был бы совершеннейшим кладом. А потому не согласился бы он… Деньги — не слабые… не повредят после дембеля. Ты, кстати, чего после дембеля делаешь? В Латинскую Америку, как все? Ну так вот — у меня ты за год столько бабок понасшибаешь — на пять Америк хватит, еще и на Индию останется… В общем, обменялись телефонами. И пошло-поехало.
Яник качает головой. Бабок-то он и в самом деле насшибал немерено… да только куда ему теперь — с этим невесть откуда взявшимся бзиком? Не до Америки… отдышаться бы, отоспаться… Да, блин… Нет, блин… Не до Америки.
Топталовка намечена в Бен-Шеменском лесу. Яник слегка опаздывает и вылезает из своего раздолбанного эскорта, когда большая часть аппаратуры уже разгружена. Тут же подбегает взмыленный и взбешенный Ави:
— Маньяк! Падел недодроченный! Где тебя носит? Мне, сабре, на роду опаздывать записано, так я, идиот, вовремя приезжаю… но ты-то, сука русская, ты-то всегда тик-в-тик норовишь… что же сейчас-то случилось?..
— Извини, братишка, я опять задремал… — начинает оправдываться Яник.
— Заткнись, гад! Задремал! Чтоб ты сдох! — орет Ави. Он уже точно забил косяк, может, даже не один. — Давай, работай, бляжий сын! Не всё нам за тебя отдуваться!
Яник послушно принимается за работу. Виноват, ничего не скажешь… Уже часа два как стемнело; большая поляна огорожена, и сторожа в белых футболках бдят на подходе.
На местном жаргоне топталовка именуется «месибат асид» — кислотная вечеринка. Полицией не поощряется, но кто ее спрашивает, полицию? Вот уже чихнул, разогреваясь, оглушительно прокашлялся, фыркнул и пошел трындеть генератор; вот уже размотаны пыльные цветастые кабели; вот уже установлен пульт — «раз-раз-раз… раз-раз-раз…»; вот уже свистнули страшным индейским кличем — «ййииуу-у-у!» — и притихли до поры до времени мощные динамики… вот уже стрелки часов подтягиваются к одиннадцати; скоро люди начнут собираться, все ли готово?.. — вроде всё. Яник переводит дух. Подруливает Ави, умиротворенный, косой вусмерть, с бутылкой минералки в руках:
— Привет, братан… Ты когда подъехал?.. Да что ты говоришь? А я и не заметил… Хочешь хомер? У меня тут есть кое-что — бен-зона, мать твою так!..
— Нет проблем, братик… за меня не волнуйся… ты лучше давай врубай-ка свою дребедень — смотри, народ уже тут.
И впрямь — народ подъезжает, сначала тонким ручейком, потом все гуще и гуще, и вот уже все подъезды запружены страждущими. Кого тут только нет… Вот старшеклассники на семейных машинах, выцыганенных нетрудным переговорным процессом у кемарящих перед телевизорами отцов:
— Пап, дай тачку на вечер…
— А куда это ты собрался?
— Да тут недалеко…
— Ладно, бери, только не пей, обещаешь?
— Боже упаси!
А и в самом деле: кто же наркоту с выпивкой мешает?
Охранник смотрит на молодняк неприветливым глазом, подозрительно косится на просевший задок могучего папиного шевроле:
— У вас бабки-то есть, мелюзга?
— А сколько надо?
— Сотня на рыло!
Что ж, никто и не спорит:
— Бери, цербер, рви нас, жри нас!.. вот тебе пятьсот, за всех!
Но сторожа на мякине не проведешь:
— Давайте еще триста!
— А триста-то за что? Имей совесть, брат!