Имея голый минимум сведений — то бишь хотя бы зная, с чем предстоит иметь дело, — следующий мой шаг был очевиден. Я остановился на лестнице, снял амулет и аккуратно телепортировался во двор Черного замка. Тут же повесил амулет обратно на шею и потратил несколько секунд, изучая окружение. Я не был здесь несколько лет, но все еще чувствовал: здесь мой дом. Чувствовалось это не совсем так же, как в Адриланке. Трудно объяснить.
Я погладил рукоять Леди Телдры — возможно, где-то там, в глубине, она тоже чувствовала себя тут как дома. Возможно. Ответа, однако, я не получил.
К дверям подходить я не стал, решив сперва взглянуть по сторонам.
Именно по сторонам, не вниз. Что ждет меня внизу, я знал: долгое падение и безжалостный камень. На шее у меня амулет, не позволяющий волшебству воздействовать на меня, и как-то после того, как я его получил, я прибыл в Черный замок — и лишь через пару дней осознал, что должен был призадуматься, а не помешает ли он воздействию заклинаний, удерживающих меня в воздухе. То есть все прошло нормально — какие бы чары ни действовали во дворе, они не включали прямого воздействия волшебства на меня. Но мне действительно следовало сперва подумать, а потом уже делать шаг в пустоту, угу?
На стенах в нескольких местах стояли пары стражников. Всегда — пары: один боец, один волшебник. Насколько я знал, со времен Междуцарствия делать им тут было нечего, но они всегда на посту. Непыльная работенка. Но скучная. Приятно, однако, что меня вспомнили. По крайней мере я предположил, что вспомнили, ибо в противном случае стражникам полагалось бы вызвать меня на поединок или нечто в этом роде.
Стены были черными, на ближайшей я заметил несколько серебристых прожилок. Я повернулся и поднял голову — надо мной возвышалась громада замка, черная и внушительная, верхушки самых высоких башен расплывались, соприкасаясь с Сумраком. Взгляд мой опустился к большим двустворчатым дверям. Сколько раз я входил в них, и после меня приветствовала леди Телдра, а затем следовал обмен словами, серьезными или мимолетными, заставляющими задуматься или успокоиться? Больше леди Телдра меня не встретит.
Завершив сеанс воспоминаний, я шагнул к дверям, которые с обычным чересчур драматическим величием распахнулись передо мной. Признаться, обожаю такие вот штуки. Я вошел, и передо мной оказался беловолосый драгаэрянин в белой блузе с пышными оборками и сужающихся к лодыжкам зеленых штанах.
Я уставился на него. Невежливо, полагаю, но я ничего такого не имел в виду, а он не дал мне понять, что это невежливо. Просто поклонился и проговорил:
— Меня зовут Скифра, приветствую вас в Черном замке. Прав ли я, полагая, что имею честь обращаться к ближайшему другу моего лорда Морролана, господину Талтошу?
Я ответил на его поклон, подтвердив, что да, он имеет таковую честь, ибо воистину это я.
С умеренно польщенным видом Скифра продолжил:
— Если будете столь добры проследовать за мной в гостиную, я сообщу его милости о вашем прибытии. Желаете вина?
— Было бы весьма кстати, — ответил я и прошел в еще одну хорошо знакомую мне комнату.
Опустившись в кресло, несколько великоватое для меня, я попивал хорошее красное вино, охлажденное лишь чуть-чуть, как раз как я люблю.
Примечательно. Стоит отложить в копилку и обмозговать в свободную минутку.
Я полагал, что он вернется минут через пять и проведет меня к Морролану, однако не прошло и двух минут, как тот появился собственной персоной. Морролан э'Дриен, владетель Черного замка, носитель Черного Жезла и все такое прочее. Я узнал его, еще не видя, по быстрой походке, и когда дверь открылась, я встал.
— Влад, — проговорил он. — Давненько не виделись. Несколько лет так точно. — Он мимолетно улыбнулся Лойошу, а тот, развернув крылья, наклонил голову в знак приветствия. — Значит, ты слышал об Алиере?
Я кивнул.
— Только что из крыла Иорича, убедил, чтобы меня внесли в список…
— Какой список?
— Друзей обвиняемой.
— Зачем?
— Чтобы повидать ее, если она согласится.
— Ах вот как… Ладно. Давай поднимемся в библиотеку.
Я зашагал за ним. Широкая лестница, знакомые картины, галерея, два громадных фолианта, прикованных цепями к пьедесталу (такое вот у Морролана чувство юмора; когда-нибудь расскажу подробнее), и еще одна двустворчатая дверь. Морролану очень нравятся двустворчатые двери. Странно для столь тощего парня.
Он закрыл за мной двери, и мы опустились в кресла, которые, словно старые друзья, расположились под удобным углом друг к другу, и у правых подлокотников их стояли небольшие столики.