— Погодите, за что взяли под стражу, или за что официально обвинили?
Адвокат моргнул, помолчал, затем сказал:
— Начну с самого начала. Три варианта. Во-первых: ее могли арестовать за занятия древним волшебством…
— Чушь.
Он пожал плечами.
— Возможно. Во-вторых: могут расследовать ее участие, если таковое было, в резне. И в-третьих: обвинения будут сняты и ее выпустят.
— А? Ну что ж, третий вариант самый лучший. И как нам этого добиться?
— Понятия не имею. Я просто перечисляю возможности. Далее. Я могу представлять ее в случае обвинения по древнему волшебству. Если случится расследование ее роли в случившейся резне, ей нужно найти другого адвоката, потому что это либо Военный кодекс, либо Имперские полномочия, либо и то и другое вместе, и в любом случае я в этих вопросах некомпетентен.
— Ну а как насчет ее освобождения?
— Тут нам ничего не сделать. Это может случиться, если императрица решит сделать так, или судья сочтет, что дела как такового нет. Дело должна рассматривать судья Морив — я раньше уже работал с ней, мы неплохо поладили.
— Полагаю, это важно.
Он кивнул.
— Как судья, она довольно спокойна, но не терпит никаких отклонений от строгой формулировки. Возможно, за это ее и назначили.
— Но ведь ей придется подчиниться приказу Империи, так? В смысле, если императрица велит отказаться от обвинения, ей придется сделать именно так.
Адвокат замялся.
— Не все так просто…
Я с другом сдержал стон.
— Но постановления имперского адвоката будет вполне достаточно.
— Хмм?
— Того, кто представляет в этой процедуре Империю. Моего оппонента, если угодно.
— А. И такое возможно?
— Да, если он подумает, что не может выиграть.
— А как убедить его, что он не может выиграть?
— В суде.
— Так не пойдет.
— Но именно так я и работаю.
— А как обстоит дело сейчас?
— В общем и целом — не блестяще, но есть ряд моментов, которые могут кое-куда нас привести.
— А если императрица прикажет этому, как бишь, имперскому адвокату прекратить дело?
— Тот же случай, что и приказать судье. С технической точки зрения это не разрешено. Но — да, влияние будет очень сильным. Не могу предсказать, что случится.
— Значит, мы вернулись к тому, чтобы убедить ее величество прекратить дело, и надеяться на лучшее.
Он сверкнул глазами.
— Или же я могу выиграть дело.
— Ну да. Простите. — Я помолчал. — На императрицу сильно давят с разных сторон. Что, если она увидит выход?
— Главный вопрос. Она им воспользуется, если тому не помешают существенные факторы, о которых вы не упомянули.
— Как это сработает?
— Лучший вариант — предоставить иск о смещении судьи и имперского адвоката, с копией ее величеству. Фокус в том, чтобы найти основания для такого иска. У нас их на самом деле нет, а значит, положение слабое.
— У меня есть сведения, что мысль о взятии Алиеры под стражу подала представительница Дома Джарега; это поможет?
— Эти сведения от того, кто может подтвердить их под Державой?
— Хм, нет.
— Тогда не поможет. — Он помолчал. — Если только…
— Что?
— Мысль подала представительница Дома Джарега — кому, собственно?
— Ну, Империи.
— Нет-нет. Кому представительница сообщила…
— А. Ее величеству.
— Ах так. Тогда совсем другое дело. Тогда сама Держава зафиксировала разговор, и значит, с точки зрения закона это произошло.
— Э, и что?
— И мы подаем против Дома Джарега иск по поводу сговора.
— О да, они от меня будут просто без ума.
Перисил пожал плечами.
— Они и сейчас вас безумно любят, верно?
— Точно подмечено. И как это сработает?
— Мы представим запрос, чтобы Державу допросили об источнике мысли о взятии Алиеры под стражу. Как мы узнали об этом — неважно, если запрос сформулирован достаточно точно. А потом вы должны будете продемонстрировать разумную возможность того, что убийца-джарег пытался воспрепятствовать ведению следствия.
— Это я могу.
«Если повезет.»
«Заткнись.»
— И что потом? — спросил я.
— Они удовлетворяют запрос, смотрят на свидетельства относительно убийцы-джарега, находят разумное обоснование того, что обвинение вызвано частным сговором, а не справедливыми причинами… что такое?
— Ничего. Вырвалось. Продолжайте.
— И дойдя до этого, они снимают обвинение.
— А что насчет имперского следствия? То есть, настоящее обвинение?
— В этом я ничем помочь не могу, и если таковое будет, как я и сказал, следует найти более компетентного адвоката, нежели я.