В основу государственного гимна Израиля легло стихотворение "Хатиква" ("Надежда"). Написанное Нафтали Герц Имбером (1856-1909) в 1876 г., оно было посвящено созданию поселения Петах-Тиква ("Врата надежды", сейчас город-спутник Тель-Авива). Широкую известность получила и другая песня этого автора — "Мешамер Иордан" ("Вахта на Иордане"). В Палестину Имбер прибыл из Восточной Европы, увлеченный туда движением Ховевей Цион. За пять лет он написал там десятки песен, в которых предвосхищал появление идей сионизма.
Шмуэль Коэн (1870-1940), выходец из Унген (Бессарабская губ.), поселившийся в Ришон-ле-Ционе (город в центре Израиля), в 1888 г. положил стихи Имбера на мелодию. По данным исследователя израильской песни Элиягу Хакоэна, Шмуэль Коэн вспоминал, что он спел текст на мелодию молдавской песни, названной им на идише как "Ойс-ци". Песня, мелодия которой сходна с "Атиквой", называется "Carul cu boi" ("повозка с волом"). Мелодия этой песни, в свою очередь, восходит к мелодии, известной в Италии с XVI в. под названием "Ла Мантована" (La Mantovana), или "Ballo di Mantova". Ее автор — итальянский композитор Джузеппино дель Бьядо, в сборнике мадригалов которого она была впервые опубликована ок. 1600 г. с текстом "Fuggi, fuggi, fudi da questo cielo". Позже она была известна в Испании как "Virgen de la Cueva" и на Украине под названием "Катерина Кучерява". Ею же воспользовался Бедржих Сметана в цикле симфонических поэм "Моя Родина". С другой стороны, немецко-израильский музыковед Петер Эммануэль Градневиц утверждает, что Коэн положил "а-Тикву" на мотив литургической композиции знаменитого кишиневского кантора Ниси Белцера (1824-1906), что всё же не исключает молдавского происхождения мелодии.
На первых сионистских конгрессах еще не было принято петь гимн. Перед 4-м конгрессом, местом проведения которого стал Лондон, состоялся сионистский съезд с большим количеством участников, среди них были Герцль, Нордау, Зангвиль (переводчик "а-Тиквы" на англ. яз.) и др. По окончании съезда все запели английский гимн, а за ним внезапно и стихийно "а-Тикву".
Сионистская верхушка поняла, что "а-Тиква" воспринимается как гимн. Во время самого конгресса был объявлен конкурс на создание сионистского гимна на иврите. Конкурс не состоялся, однако в то же время в Германии, по окончании конференции, посвященной созданию еврейского ишува в Эрец-Исраэль, прозвучала "а-Тиква". То же произошло в Вильно, на съезде с большим количеством участников. Ици Франхоф, поэт и земляк Ш.Агнона, опубликовал утопическое сочинение "Два образа", в котором предрек, что государство евреев, созданное по сценарию Герце-ля, будет называться "Государством Израиля" ("Мединат Исраэль"), на флаге будет обозначен маген-давид, а гимном станет "а-Тиква".
Текст Имбера воспринимался вполне органично, а вот "инородная" мелодия вызывает недовольство многих сионистов, потому не прекращаются попытки поисков иных вариантов. Перед XVIII конгрессом 1933 г. Й.Л.Моцкин выдвинул требование окончательно решить вопрос о национальном знамени и гимне, которым он считал "а-Тикву". Т. е. гимн должен был получить официальный статус. В 1947 г. Моше Халеви, директор театра "Оэл", обратился к Бен-Гуриону с предложением выбрать новый гимн. Религиозные круги предложили свой вариант. Но после всех колебаний и поисков "а-Тиква" продолжала держать планку. И всё же, даже после провозглашения Государства Израиль время от времени вспыхивали дискуссии на тему о гимне. Официальный статус гимна за "а-Тиквой" был закреплен решением кнессета (парламент Израиля) лишь 10 ноября 2004 г.
98 Scham baarez — речь идет о песне "Там, на Земле предков" (Шам баЭрец Хамадат авот), за основу мелодии которой была взята мелодия песни на идиш "Марш Изгнания", написанной известным поэтом Моррисом Розенфельдом на музыку Цви Германа Эрлиха, профессора консерватории во Львове. Песня "Там, на земле предков" была написана в 1912 г. Исраэлем Дошманом (1884-1947) и Хананией Карчевским (1877-1925), учителями гимназии "Герцлия" в Тель-Авиве. Но если текст Розенфельда на идиш был посвящен трагической судьбе еврейского народа в странах рассеяния, то песня на иврите И. Дошмана и Х. Карчевского стала антитезой исходному тексту — она полна оптимизма, в ней прославляется воплощение надежд еврейского народа, вернувшегося в свою страну. Песня немедленно завоевала популярность и стала символом сионизма: