В сентябре немцы разрешили создать в Сербии «Русский охранный корпус» («Русский корпус») из белогвардейцев-эмигрантов. В нем служили около 12 тысяч человек.
На территории Косово и Метохии и в северо-западной части Македонии вместе с итальянцами действовали отряды албанских националистов «Бали комбатар» («Национальный фронт»). Позже на основе этой организации была создана дивизия СС «Скендерберг».
В Черногории, которую итальянцы объявили «суверенным королевством», опорой «новой власти» стали отряды «зеленых». Кроме них, действовали формирования «белых» — четников, выступавших за союз с Сербией и воевавших против итальянцев, и, наконец, «красных» — партизан-коммунистов. При этом все эти силы в той или иной степени считали себя русофилами и крайне неприязненно относились к немцам, напавшим на «мать Россию».
Во всем этом разнообразии вооруженных сил национально-политических групп разобраться было нелегко. Война 1941–1945 годов в Югославии во многом напоминала Гражданскую войну в России с ее многочисленными повстанческими армиями, отрядами и еженедельной сменой власти в маленьких городках. Однако, в отличие от России, война в Югославии носила не только социальный, но еще и освободительный и межнациональный характер. Другими словами, в Югославии воевали все против всех.
Почти четыре месяца Тито нелегально находился в Белграде. Среди всеобщего разброда, охватившего югославское общество после стремительного разгрома королевства, у коммунистов сохранились неплохая организация и четкий план действий. Компартия, в которую в начале войны входили лишь 12 тысяч человек, росла по мере роста движения Сопротивления.
Превращение освободительной войны в революционную и захват власти были и оставались одними из главных задач КПЮ. «Теперь должны быть приняты все меры для захвата власти, — говорил Тито 27 апреля, — дабы ее больше никогда не захватила буржуазия, дабы восстание против оккупантов развивалось так, чтобы не превратиться в буржуазную революцию и чтобы непосредственно пришли к власти рабочие массы»[121].
Уже в конце июля было решено создать в Сербии освобожденную территорию — чтобы разместить на ней органы управления партизанскими отрядами. Сначала предполагалось создать ее в Восточной Сербии — как можно ближе к советским границам. Но так как надежды на скорый приход Красной армии с каждым днем становились все менее реальными, Тито предложил перенести ее в Западную Сербию, в окрестности города Ужице.
«Освобожденная территория» в Ужице появилась даже быстрее, чем Тито ожидал. Вскоре он решил, что пришло время ему самому перебираться к партизанам. 16 сентября он отправился на Белградский вокзал. На этот раз по документам Тито значился командиром четы (отряда) «пронемецких» четников по фамилии Дрински. Фальшивые документы ему помог раздобыть его знакомый православный священник Милутинович, который сейчас тоже ехал с ним. Их сопровождали две девушки — курьеры политбюро Даворьянка Паунович и Веселинка Малинска. Элегантно одетый господин в компании девушек и священника не должен был вызывать никаких подозрений. С ними был еще боевик-коммунист Яша Райтер, который отвечал за безопасность Тито, но не знал, кого охраняет. Он все время держал руку в кармане пальто, где у него находился револьвер.
Расчеты подпольщиков полностью оправдались. Они спокойно сели в вагон, и вскоре поезд тронулся. Но через некоторое время встал. Пассажирам сказали, что коммунисты взорвали мост через реку Мораву.
Тито и его спутникам пришлось несколько часов идти пешком — до станции Сталач, где они снова сели на поезд и доехали до города Чачак, а оттуда — до Ужичкой Пожеги. Там они нашли извозчика. Тот сначала отказывался их везти и говорил, что постоянно в лесах кто-то стреляет. Потом посмотрел на Тито и спросил: «А вы тоже в лес собираетесь?» Тито показал на свою добротную одежду — кожаное пальто, шляпу — и спросил: «А разве такие идут в лес?» Извозчик вздохнул: «В лесу, брат, всякие есть. Даже в цилиндрах!»[122]
Так, то на телеге, то верхом, то пешком, они добрались до села Робайе, где наконец-то наткнулись на первые партизанские дозоры. Тито и его спутники показались партизанам подозрительными, они даже собирались их арестовать. Однако Тито потребовал, чтобы их доставили в штаб. В штабе его опознал один из командиров.
121