И правда, она сразу умолкла.
Они пошли тихо по коридору, но он не удержался и остановился у перил взглянуть украдкой на мать: та стояла у столика для корреспонденции и просматривала почту.
— Пошли скорее, страшила, — прошептала Герти.
Снизу донесся голос Эллиота:
— Привет, я уже дома!
Втолкнув старого ботаника в чулан, Герти вошла за ним следом. Она взяла «Скажи по буквам» и нажала кнопку для буквы «М». Но вместо «М» на дисплее появилась буква, какой никто на Земле никогда не ведал. И голос из коробки уже не назвал добрую старую букву, не сказал: «Эм». Голос сказал: «Блип». Или, во всяком случае, нечто похожее, нечто очень странное, и звездный мудрец, знавший все тайны компьютеров, улыбнулся своей широкой-преширокой черепашьей улыбкой.
— Что такое с моей игрушкой? — воскликнула Герти.
— Ничего, — ответило существо из космоса.
Перестроить сигнал ему удалось; для этого понадобилось только разрушить связи в микросхемах и ввести в электронную память новый словарь.
Дверь чулана открылась, вошел Эллиот.
— Эллиот, — сказал со своих подушек страшила.
У Эллиота отвалилась челюсть.
— Это я научила его говорить! — гордо заявила Герти.
— Ты меня назвал! — воскликнул Эллиот. — Скажи еще раз.
— Эллиот.
— А ты будешь Ип. Можешь сказать: «Ип»?
— Ип, — повторил инопланетянин.
В дверь комнаты три раза стукнули.
— Это Майкл, — сказал Эллиот и распахнул дверь чулана. Они вышли в комнату, и одновременно в нее вошел из коридора Майкл.
Страшила посмотрел на него и проговорил:
— Скажи по буквам «механический».
— Эм, е, ха… что?!
Эллиот улыбнулся.
— Мы научили его говорить.
— Я его научила! — возмущенно закричала Герти.
Майкл уже стоял перед Ипом.
— А что еще ты можешь сказать?
— Скажи по буквам «зануда».
— Только этому он и выучился? Говорить, чтобы мы сказали по буквам?
Звездный бродяга еще не очень хорошо понимал детей, но уже знал: самое необходимое он объяснить им сможет. Во-первых, они должны взять для него на время у своей матери высокочастотный блок, а во-вторых, следить за тем, чтобы ему, Ипу, всегда хватало еды.
Зазвонил телефон, снизу донесся голос Мэри:
— Эллиот, тебя!
Эллиот вышел в коридор, снял отводную трубку и внес аппарат в свою комнату.
— Привет, Эллиот! — Его ухо наводнили режущие слух, но при этом еще и гнусавые звуки. — Это Лэнс. — Эллиот ощутил в голосе Лэнса опасное, вынюхивающее любопытство. Лэнс не звонил ему почти никогда, разве что поврать, с каким, мол, высоким счетом, например, он выиграл в «Астероиды»; а теперь почему-то этот же самый Лэнс болтает и болтает без конца о Сатурне, о марсианской горе Олимп и о всяких других диковинах. — …да, Эллиот, ничего, кроме космоса, в голове, будто к мозгам прилип этот космос. Чудно́, правда? А тебе не кажется, что вообще происходит что-то странное? Мне так кажется…
— Ну, пока, у меня нет времени, — сказал Эллиот, положил трубку и вытер вспотевший лоб.
Лэнс берет его в кольцо, ясно как день.
И старому ученому, телепатически прислушивавшемуся к разговору, это было тоже ясно как день. Разговор кончился, а Ип до сих пор ощущал эти флюиды, исходящие от чересчур любопытного ребенка из тех, что… скажи по буквам… могут… принести беду.
Надо торопиться. Он показал на телефон, потом на окно.
— Что? Что ты хочешь сказать, Ип?
Он опять показал на телефон и на окно, на бескрайние просторы неба.
— Звонить домой.
— Ты хочешь… позвонить домой?
Инопланетянин кивнул:
— Ип звонить домой.
— Нет, Эллиот, очень нехорошо, обращаясь к учителю, называть его фруктом.
— Не понимаю, почему он так разозлился. Я просто дурака валял.
— Что с тобой творится в последнее время?
— Ничего, мам. Это у меня такая фаза.
— Будь добр, не изображай из себя психиатра.
Мэри увидела диетический крекер и с хрустом вонзила зубы в безвкусный кружок. Был час завтрака, час, когда необходимость ограничивать себя доводила ее почти до безумия, и, поддайся она соблазну, она съела бы целый белый хлеб с маслом и малиновым джемом, лишь бы отвлечься от тревог — и безымянных, и тех, у которых есть имя, такое, например, как Эллиот.
— Мамочка, ты страшил видела? — спросила Герти.
— Много раз.
— У меня есть один друг, так он страшила, — сказала Герти, и Эллиот схватил ее куклу и повернул голову куклы задом наперед.
— Эллиот! — взвизгнула Герти. — Прости, я забыла…