Харви, хотя странные видения осаждали сейчас его самого, знал: это безрассудно.
Мэри вот-вот должна была уже появиться из-за угла коридора, когда Харви, прыгнув, очутился впереди Ипа. Пес, встав на задние лапы перед Мэри, загородил собой страшилище, высунул язык и так и остался стоять в этой просящей позе.
— Я и не знала, Харви, — сказала Мэри, — что ты так хорошо умеешь служить. Это Эллиот тебя научил?
Пес кивнул.
— Но кормить тебя еще рано, Харви, ты это знаешь.
И, повернувшись, Мэри пошла в сад.
Изнемогая от боли, Харви буквально рухнул на передние лапы; не склонный вообще переутомлять ни разум, ни тело, он никакого удовольствия от своего подвига не получил. Он посмотрел на древнее космическое страшилище. Древнее страшилище посмотрело на него, а потом за него, в направлении двери, ведущей в сад. Нужно, чтобы Мэри узнала, как он мудр.
Он оттолкнул Харви.
Пес антигравитировался, а потом снова опустился на пол, на два шага правее, и в это мгновение в дом с охапкой цветов в руках вернулась Мэри.
В один прыжок Харви опять очутился перед Ипом и лихорадочно забил хвостом. Ип уже оторвал ногу от пола, чтобы шагнуть к Мэри; поскольку сохранить равновесие в таком положении трудно, удар хвоста Харви, швырнув Ила вдоль коридора, забросил того в открытую дверь.
Харви снова стоял на задних лапах, было ужасно больно, но он терпел: Мэри остановилась перед ним, из-за цветов почти ничего не видя.
— Что-то ты очень возбужденный сегодня, Харви, — сказала она.
Пес кивнул снова.
Мэри прошла в кухню и поставила цветы в воду, потом подхватила со стола узел одежды, которую привезла из химчистки, взвалила на плечо и направилась к лестнице. Интересно, Харви на самом деле кивал или ей это только показалось?
Ип качнулся, вдохнул побольше воздуха и возобновил движение к намеченной цели.
Ибо кто знает? Быть может, сегодня последний день его жизни. Если ноги его будут и дальше, как сейчас, подгибаться под действием земной гравитации, он не протянет и до вечера. Но, прежде чем умрет, он обязательно расскажет о себе Мэри.
Собрав все силы, он вернулся в коридор и заковылял к лестнице. Негромко, но нервно ворча, постукивая хвостом — тук-тук, тук-тук-тук-тук — по стойкам перил, к нему присоединился Харви Но Мэри уже ушла из своей комнаты в ванную принять душ. Душ успокаивал ее и помогал собраться с силами, помогал продержаться в этом жестоком мире хотя бы еще один день.
Ип медленно поднимался по лестнице, напевая:
— …эт-то толллько роккк-н-ролл…
Но Мэри уже повернула краны, и шум льющейся воды лишил ее возможности насладиться его пением. Ип заглянул в ее спальню, и поникшие растения, которые, возможно, тоже были навеселе и, уж во всяком случае, пребывали в растерянности, попадали с подоконника на пол.
Престарелый путешественник повернулся, ушел, шаркая и переваливаясь с боку на бок, к себе в чулан, упал на подушки, и сознание его покинуло.
Ключник не знал, что уже душит добычу, овладеть которой так стремился, не знал, что телепатический щуп Ипа уже обнаружил батарею изумительной медицинской техники в его «складе», и вернувшийся сигнал свинцовой тяжестью лег на маленькое существо. Ип был не в состоянии сказать точно, что значит этот сигнал, этот асимметричный световой узор, эта сеть из щупов и зондов, появляющаяся снова и снова на периферии его сознания. Но сигнал этот поверг его в тоску, наполнил тысячью смутных опасений. Раскинувшись, не в силах поднять голову, он лежал на спине в чулане и чувствовал, как механические руки тянутся к нему, хватают его. Он спал беспокойно, и его мучили страшные видения. А в источнике этих видений, некоем «складе» неподалеку, кипела работа. У Ключника в ожидании близкого триумфа словно выросли крылья. Настроение у его подчиненных было приподнятое: исторический для планеты Земля миг приближался. Кто-кто, а уж Ключник знал, насколько этот миг знаменателен, ибо сам он каким-то образом соприкоснулся телепатически с цивилизацией, создавшей корабль и им управляющей. Сказочные грезы посещали теперь его, они намного превосходили все, о чем он мечтал в детстве, и странная любовь взросла в нем, любовь к этому прекрасному, заинтересовавшемуся Землей разуму.
Группа уже была приведена в состояние готовности, начался отсчет времени. Но все происходящее Ключник воспринимал сквозь призму чувства, не покидавшего его теперь ни на миг, — чувства, что он, корабль и экипаж корабля неразрывно связаны. Над ним все время стояла, наблюдала за всеми его действиями их психическая волна. Ну, что ж, пусть убедятся, что и сочувствия, и готовности помочь у него в избытке. Он делает все, что в его силах, чтобы спасти их оставшегося на Земле товарища. Его автопарк сверкал, а когда дверцы машин открывались, становилось видно и сверкание внутри: вспыхивают цифры, пляшут стрелки, светится сложная электронная аппаратура.