Дети натрескались молока и творога с ягодами и медом по самые уши. На свежем воздухе и солнце все двое разомлели и сонно клевали носами. Одна Олекса выглядела бодро и отдохнувше — ее внутренний зверь радовался зеленым насаждениям и относительной свободе. Она подошла к Луне, пошепталась с ней и проговорила:
— Я пойду… Э-э-э… погуляю. — Нашлась она. — Меня ждать… утром.
— Чего же ты, и почти не ела… — покачал головой старик.
— Спасибо, Николай Николаевич, но я охраняю вашу семью… Я должна всегда быть во всеоружии…
— Иди, гуляй, — прекрасно зная, о чем она говорит, сказала своей охраннице Галина Николаевна. Ее зверь нуждался в свободе, и пару раз (и почти всегда в полнолуние) Олекса исчезала из ее поля зрения, заменяясь с другим охранником-человеком (у них были и такие). Женщина сама была свидетельницей ее превращений в зверя-волка — пару раз Олексе пришлось применять свой грозный вид чтобы отогнать незадачливых, но вооруженных воришек. И «долгое воздержание» от свежатинки неблаготворно действовало на девушку. А сейчас ее ожидал пир из свеже пойманной собственными лапами и зубами дичи, и хотелось размять все кости и конечности. И было почти невозможно удержаться от искушения. И ушла из дома.
Правнуки, сбиваясь и широко зевая во все рты, рассказывали что-то прадедушке, который не мог наглядеться на двух юных представителей семейства Рогозиных. Зашел и разговор и о Галине с Николаем…
— Вы когда распишетесь? — спросил у них старик. — Вы же уже не чужие ни друг другу, ни нам…
— Да вот, из-за закона* нельзя нам пока расписываться, — тяжело вздохнув, проговорил Николай Круглов. — Но остался всего год до моей пенсии, и я хотел бы его доработать, чтобы не мешать Гале… Через год, честно, мы распишемся.
— Я и сама думаю оставить ФЭС, — проговорила Рогозина, и все тут же прекратили жевать. Потому что знали, что значит эта работа для полковника.
— Но почему? — изумленно проговорила Луна первой, быстрее всех оправившись от шока. — Для вас же работа так много значит!
— Собственно говоря, из-за них, — проговорила она. — Вам обоим будет не так легко вырастить сразу двоих детей…
— Не согласна. — Отрицательно мотнула Полумна головой.- Но мы со Славой отлично справляемся!.. Благотворительный фонд тоже не занимает у нас столько времени!
— Зная Славу, как своего сына, он будет продолжать работать. А тебе одной все-таки будет трудно с ними справиться. Тем более Саша у вас скоростной парень… — кивнула бабушка на внука.
— Да, эту помесь электровеника и реактивного самолета не легко удержать в ежовых рукавицах, но… — Луна сомкнула губы. — Но… все-таки, нам нужно подождать Вячеслава, я считаю, что после мы решим, что делать дальше.
— Славке за пребывании в Англии что-нибудь дадут из боевых наград?
— Наверняка, — проговорила Полумна тут же. — Я думаю, что все ждут его полного выздоровления…
Детей уложили отдыхать; Николай Петрович прилег на своей части кровати и Луна тоже сомкнула глаза. Галина Николаевна, домыв посуду, вышла с отцом из дома, на крыльцо.
— Как Славка? Только скажи честно, Галь. Я Луну хорошо знаю, она слово, данное мужу не нарушит, и много нам не расскажет…
— Весь серый приехал, глаза потухшие, мутные… Говорит, что зла там хватило через край… Усталый весь, даже не телесно, а явно душевно. У них там вся молодежь едва ли не полегла… Подруга погибла у них на руках — ничего сделать не смогли…
Еще он это дело о сожжение больницы вел… Да и сам видел как они горят заживо… Пятьсот с чем-то трупов… Многие останки не найдены до сих пор… Не надо было ему за него браться…
— Я слышал, что там смертная казнь…
— Да. Он сказал, что после завершения всех следственных мероприятий, подследственных повесят… Его биологический отец тоже принимал участие в этом действе и его ждет та же участь…
— Вот урод… Хорошо, что Славка не его породы…
— Знаешь, пап… Я боюсь за него. Да, он стал взрослым, у него семья, жена, двое детей… Он другим стал… Как бы объяснить…
— Заматерел, и тебя это пугает?.. — хитро прищурился старик. — Сама себя вспомни… после Чеченской компании… Ты и сейчас как волчица… Война меняет всех, вне зависимости от пола, возраста, места жительства…
— Но мне страшно, потому что в его глазах теперь вовсе отсутствует страх, ужас, да и все остальные чувства! Он как замороженный ходит… Детям улыбается, но глаза ледяные…
— Он очнется, Галь. Еще мало времени прошло… Сейчас успокойся, отдохни, занимайся внуками… Какие же они оба красивые получились! Каждый по-своему… Саша очень похож внешне на Полумну… И шустрый…
— Не то слово! — Рассмеялась Рогозина. — Уже сколько видела детей — почти все мальчики похожи на мам, а девочки — почему-то на пап. А Луна очень хочет, чтобы у них родилась дочь… — заметила женщина.
— Насколько я помню, Слава всегда хотел большую семью…
Оба взрослых улыбнулись.
Дети, отоспавшись, активно изучали участок и огород, а их бабушка смотрела за братьями в четыре глаза. Луна тоже к ним подошла, но чуть позже…
На одном из деревьев были качели, что вызвало дружный детский восторг у обоих. Но они висели высоко, и им было до них не допрыгнуть. Галина Николаевна пошла на помощь, но тут же поняла, что что-то не так. Дерево, неожиданно, ожило, и под веселый смех мальчишек, как по волшебству опустило ветвь с качелями к ним, чтобы кто-то из них сел.
Первым Саша пропустил вперед себя брата. Воспитание обоих, и Славки, и Луны было видно — и Александр вел себя соответствующе, пропуская брата вперед.
— Бабушка, а дерево нас само покатает, — Саша обернулся к спешащей женщине. — Деревья — это друзья…
Сейчас его глаза были необъяснимо зелены, как свежая листва. Рогозина неожиданно поняла, что он колдует, и колдует почти интуитивно…
Мальчик, будучи очень активным, сейчас спокойно обнял большой ствол дуба ручками, и дерево, прямо на глазах женщины, погладило его кончиком гибкой ветки по волосам.
— Саша! — раздался окрик Полумны. Она видела, что произошло.
Она подбежала сюда очень быстро.
— Саша, немедленно прекрати колдовать! Живо!
Саша вмиг погрустнел и насупился. Теперь Тимоша не мог слезть с качелей, как и раскачаться.
— Сколько раз я тебе говорила: нельзя колдовать в присутствии людей! Отец узнает, и ты прекрасно знаешь, что тебе за это будет!
— Знаю, мама. Прости… Я брата хотел порадовать… Но растения и природа так меня сильно зовут здесь…
— Я знаю, Саша… — Луна опустилась перед ним на колени. — Мы вас сейчас с бабушкой покатаем, хорошо?
Александр повеселел.
— Они оба колдуют непроизвольно. — Проговорила Луна, внимательно наблюдая за гоняющимися по траве друг за другом детьми. — У Сашки вообще врожденная способность управлять растениями и природой. Все мне сказали, что он будет магом земли… Первым родившимся магом земли за последние пятьсот лет…
— А кто…
— Маги земли могут вырастить из любого семечка — лес, из любой травинки — сад, из любого отростка — поле… Для них самая лучшая работа — это связанная с землей. Пахать, сеять, жать, разводить цветы и прочее… И такие маги не живут в городе — им нужно держать связь с природой постоянно. То, что Сашка сегодня провернул с дубом на наших глазах — это малая толика того, что он умеет или еще не совсем умеет, но догадывается, как это сделать. Очевидно, появление в нем таких сил связано с тем, где мы его с отцом зачали…
— Так это правда? — Поразилась Рогозина. — Вы…
— Да, мы зачали его в одном из моргов. И получился… так сказать, результат от противного. Из мертвого — в живое, из живого — в мертвое. Мы даже со Славкой ветви наших родов проверили — никто из наших предков такой магией точно не обладал. Вот так…
— А Тимофей…
— Тимофей вообще не боится животных. Никаких. Они его не трогают, даже сами просят их погладить. Наверное, у него что-то связанное с животным миром… Чудо, что в нем нет ничего от отца. Я имею в виду ликантропию, болезнь оборотня… Вообще он первый из известных нам, кто родился от связи оборотень-маг. Этому событию были многие рады… Просто теперь у многих из них есть надежда жить почти обычной жизнью, выносить и родить здорового ребенка…