Милый друг, мне грустный стон арфы лебедеподобной
Кажется на слух милей, чем Аллаху восхваленья.
Заунывный томный лад мне всегда напоминает
Лани раненой мольбы и предсмертные томленья.
Нет, не пронзено стрелой тело арфы, но как часто
Ранит стрелами она все сердца без сожаленья!
То рыдает, то зовет, то, притихнув, робко стонет,
Утром, ночью внемлем ей, не скрывая удивленья.
Бессловесна, но зато сладостно красноречива,
О влюбленных говорит и дрожит от умиленья.
То разумного она властно закует в оковы,
То безумца наградит кратким счастьем просветленья.
* * *
Когда мы в ярости, когда больны мы гневом,
Что может быть стихов целительней и краше?
Прохладный ветерок приносит нам отраду,
От пламени пиров светлеет сердце наше.
Рубиновым вином утешь меня, о кравчий,
Из жбана мне налей — найду забвенье в чаше.
* * *
Если туча над твоим гордым стягом проплывет,
Если волны твоего благородства забурлят, —
Хлынут на твоих друзей золото и жемчуга,
А на недругов твоих ниспадут песок и град!
* * *
Все, что видишь, все, что любишь, недостойно мудреца,
Зелень, и миндаль, и вина — нет им счета, нет конца!
Мир — змея, а честолюбец — это тот, кто ловит змей,
Но змея от века губит неудачного ловца.
* * *
О время! Юношей богатым, светлоречивым, ясноликим[38]
Сюда для службы он явился на гордом скакуне верхом.
Ну, а понравится ль он шаху, когда спустя десятилетья
Он возвратится нищий, старый, проделав дальний путь пешком?
* * *
Просителей иные не выносят,
Не выслушав, на полуслове бросят.
Ты слушаешь, но выслушать не в силах,
А каково же мне, который просит?
Когда цветет тюльпан — вино прекрасно,
Тюльпан расцвел — вино тебе подносят!
* * *
Ожесточась, изгнал я из дому тебя,[39]
И на тебя свои грехи я перенес.
Как только ты ушел из дома моего,
Я пролил кровь из глаз. Но знаешь, в чем вопрос?
Мне странно, я дивлюсь поступку своему,
Мне горько, мне смешно от этих жарких слез.
* * *
Ты — лев, который стал потомком дива,[40]
Ты — лань, ты чащи горные тревожишь.
Ты — солнце: быстрота твоя такая,
Что атома быстрей промчаться можешь.
* * *
Ты на доске, где моют мертвецов,[41]
Недвижная, лежишь ты на спине.
Смотрю, опали груди у тебя,
Не вьются кудри… Плачу в тишине:
Я старым был, я был уже седым,
Когда ты молодость вернула мне.
* * *
Все сыплет, сыплет град из черной тучи —
Слетают звезды на холодный прах.
Ты можешь поскользнуться, это верно,
Но все же устоишь ты на ногах.
* * *
О Мадж, мои стихи читай, ты их постиг:
Я — разум и душа, ты — тело и язык.
Мы будем пить вино и целовать подруг,
Для наслаждения мы изберем цветник.
* * *
Ты любишь стан подруги круглобедрой,
Пьянящие глаза шалуньи смуглой,
Ячменным хлебом ты пренебрегаешь,
Ты тянешься к лепешке пышной, круглой.
* * *
Сынок, для злого мира мы сделались добычей,
Смерть — ворон, мы же — пташки: нет хуже доли птичьей!
В непрочном этом мире все, что цветет, увянет,
Смерть в ступе истолчет нас: таков ее обычай.
* * *
Как жаль, что отпрыск неразумный
Рождается от мудреца:
Не получает сын в наследство
Талант и знания отца.
* * *
Для сада разума — ты осень,
Весна — для цветника любви.
Меня любовь зовет пророком —
Творцом любви себя зови.
* * *
Платан изогнулся, как лук хлопкочеса,
Снег на гору выпал, лежит на вершине.
Где было прелестно, теперь неприглядно,
Где было прекрасно, там мрачно отныне.
* * *
На мир взгляни разумным оком,[42]
Не так, как прежде ты глядел.
Мир — это море. Плыть желаешь?
Построй корабль из добрых дел.
* * *
Как ни ласкай змею, назвав любимым чадом,[43] —
Она, рассвирепев, тебя отравит ядом.
вернуться
39
«Ожесточась, изгнал я из дому тебя…» — Этот фрагмент приводится в качестве цитаты из Рудаки в стихотворении Сузани Самаркандского (XI в.), посвященном прощанню со своим сыном. Возможно, что и у Рудаки идет речь о размолвке с родным сыном (хотя соответствующий факт из его биографии неизвестен).
вернуться
40
«Ты — лев, который стал потомком дива…» — Фрагмент содержит, вероятно, восхваление коня. Возможно, это загадка (подобно нижеприведенной), а разгадка:
вернуться
41
«Ты на доске, где моют мертвецов…» — Вероятно, это отрывок из автобиографического стихотворения; возможно, фрагмент траурной касыды-марсия.
вернуться
42
«На мир взгляни разумным оком…» — Отрывок сохранился в арабском переводе в известной антологии Саалиби (XII в.) и переведен С. Нафиси на фарси в стиле Рудаки.
вернуться
43
«Как ни ласкай змею…» — Приписывается также младшему современнику Рудаки — Абушакуру Балхи.