Порою солнце из-за туч покажет нам свое лицо,
Иль то над крепостной стеной нам голова бойца видна?
Земля на долгий, долгий срок была повергнута в печаль,
Лекарство ей принес жасмин: она теперь исцелена.
Все лился, лился, лился дождь, как мускус он благоухал,
А по ночам на тростнике лежала снега пелена.
Освобожденный от снегов, окрепший мир опять расцвел,
И снова в высохших ручьях шумит вода, всегда вольна.
Как ослепительный клинок, сверкнула молния меж туч,
И прокатился первый гром, и громом степь потрясена.
Тюльпаны, весело цветя, смеются в травах луговых,
Они похожи на невест, чьи пальцы выкрасила хна.
На ветке ивы соловей поет о счастье, о любви,
На тополе поет скворец от ранней зорьки дотемна.
Воркует голубь древний сказ на кипарисе молодом,
О розе песня соловья так упоительно звучна.
Живите весело теперь и пейте славное вино,
Пришла любовников пора, им радость встречи суждена.
Скворец на пашне, а в саду влюбленный стонет соловей,
Под звуки лютни пей вино, — налей же, кравчий, нам вина!
Седой мудрец приятней нам юнца-вельможи, что жесток,
Хотя на вид и хороша поры весенней новизна.
Твой взлет с паденьем сопряжен, в твоем паденье виден взлет,
Смотри, смутился род людской, пришла в смятение страна.
Среди красивых, молодых блаженно дни ты проводил,
Обрел желанное в весне — на радость нам она дана.
* * *
Я думаю о том, кто славой обладает.
Из-за его души моя душа страдает.
Всегда я трепещу за жизнь владыки, ибо
Подобных сыновей не часто мать рождает.
Как этот юноша, никто из властелинов
С такой отвагою врагов не побеждает.
Никто не ведает числа его достоинств,
С какой он щедростью дарит и награждает!
Осыпан золотом похвал и пожеланий,
Он не от слов пустых величья ожидает.
Из сердца своего изгнав любовь к богатству,
Он благодарности побеги насаждает.
Дела его любой толкует, как Авесту,
Как книгу Зенд, — добро и щедрость обсуждает.
Поэтов нынешних бессильны славословья —
Превыше всех речей хвалебных он блистает.
Из блага сотворен, все, что он сеет, — благо,
Признательность, как сад, кругом произрастает.
Вся жизнь его как свод законов благородства,
Страницы чистоты, что сам Хосров листает.
Вернее, жизнь его есть книга назиданий,
И внемлет жизнь ему, когда он назидает.
А кто не слушает владыки поученья,
Тот, к пиршествам влеком, в тенета попадает.
В чем сущность горести? Кто на земле несчастен?
Кто, зависти к царю исполнен, увядает.
Ты скажешь тем, кого гнетут его успехи:
«Смиритесь пред судьбой, — так мудрость утверждает.
О ангел, счастлив будь, коль друг его ликует,
О, смейся, небосвод, коль враг его рыдает!
Я тем же кончу стих, чем начал: постоянно
Я думаю о том, кто славой обладает.
СТИXИ О ВИНЕ
Нам надо мать вина сперва предать мученью,
Затем само дитя подвергнуть заключенью.
Отнять нельзя дитя, покуда мать жива,—
Так раздави ее и растопчи сперва!
Ребенка малого не позволяют люди
До времени отнять от материнской груди:
С весны до осени он должен целиком
Семь полных месяцев кормиться молоком.
Затем, кто чтит закон, творцу хвалы приносит,
Мать в жертву принесет, в тюрьму ребенка бросит.
Дитя, в тюрьму попав, тоскуя от невзгод,
Семь дней в беспамятстве, в смятенье проведет.
Затем оно придет в сознанье постепенно,
Забродит, забурлит — и заиграет пена.
То бурно прянет вверх, рассудку вопреки.
То буйно прыгнет вниз, исполнено тоски.