– Поехали, – сказал Мустафа, потянувшись как проснувшийся кот. Он повел машину вдоль заборов и, включив указатель поворота, выехал на автостраду, пропустив попутную грузовую машину, пролетевшую мимо них, обдав сильным вихрем ветра. Ветер, который тянулся за грузовиком, оказался настолько сильным, что раскачал маленькую «шестерку». Подъехав к фуре, Мустафа проехал ее и остановил машину прямо перед ее передним бампером.
– Доллары, Самир, доллары! – стукнул Мустафа кулаком по плечу молодого напарника и вылез из машины. Уверенной медленной походкой он подошел к правой, пассажирской дверце тягача. Негромко, но уверенно постучал костяшками указательного и среднего пальцев правой руки и спокойно отошел на полшага в ожидании. В стекле появилось красное усатое лицо иранца с усталым взглядом, и Мустафа жестом приказал опустить стекло. Стекло поползло вниз, и Мустафа, небрежно козырнув, представился, буркнув что-то вроде: «местное отделение полиции, старший сержант Гулиев» затем поправил на лысеющей голове полицейскую бейсболку, украшенную большой кокардой из желтого металла, поправил кобуру, в которой лежал пистолет «Макарова» и погладил толстый живот.
– Прошу ваши документы, и назовите причину вашей остановки в этом месте.
– Я просто устал, баба*, и решил немного отдохнуть, так как опасался, что усну за рулем, – сказал водитель с выраженным иранским акцентом.(*баба’ – обращение, часто используемое иранцами как выражение уважения)
– Какой груз? Документы есть на груз? Предъявите, пожалуйста.
– Картофель, баба. Конечно-конечно, есть документы, – иранец ушел в середину кабины в поисках документов из-за шторы, отделяющей заднюю часть кабины, где находится спальное место, от пространства, где сидения водителя и пассажира, послышался кашель Сары.
– Ты не один что ли? – Мустафа еще сильнее сдвинул брови
– Нет… Но я вам все объясню, – растерялся иранец, и лицо его залило краской
– Выходи! – крикнул полицейский, обращаясь к женщине.
Сара, уже успевшая привести себя в порядок, вышла из спального отделения, отодвинув шторку, и сделала испуганное лицо при виде работника полиции.
– Спускайся вниз, приказал ей Мустафа, и крикнул в сторону «шестерки», обращаясь к Самиру, наблюдавшему за происходящим в салонное зеркало,– проверь ее документы, отвезем ее в отделение.
– Садись, – Самир, указал ей на заднюю дверцу «шестерки» , высунув руку в опущенное стекло.
– Чуть не убил меня, – улыбнулась Сара, после того как оказалась за тонированным стеклом задней дверцы, – как будто у него не было женщины целую вечность.
Молодой полицейский сделал над собой усилие, чтобы не засмеяться и не сказать что-нибудь пошлое.
– Ты что тут устроил, – продолжал наступление Мустафа, загоняя иранца в еще более неловкое положение. – Ты организовал тут публичный дом что ли? Вот зачем ты тут остановился! Тебе не стыдно? Это общественное место, ты понимаешь?
– Извините, господин полицейский, извините меня, пожалуйста. Я это не специально, просто подошла эта женщина, попросила ей помочь. У нее обувь порвалась. Я ничего плохого сделать не хотел, господин полицейский, – было понятно: положение у иранца не завидное, Мустафа зажимал его в когтях все сильнее, старый лис знал, чем сильнее давишь, тем охотнее отдаст деньги – этот закон всегда работал безупречно.
– Ты устроил публичный дом прямо в центре города, – угрюмо покачал головой полицейский, хотя ни о каком центре города, да и о городе вообще и речи быть не могло, это была обычная обочина дороги вне населенного пункта, где в принципе не было никакого запрета на остановку транспортного средства. – Тут дети ходят, ты об этом подумал? Мне придется отвезти тебя в отделение полиции и будем оформлять.
– Нет, нет, прошу вас, я починил ей обувь, там был оторван ремешок…
– Знаю я, какую обувь ты ей починил, давай закрывай машину – едем в отделение. – Мустафа явно блефовал, согласись иранец поехать с ним в отделение, ему предъявлять было нечего, а за причиненные иностранному гражданину неудобства он мог бы получить по шапке от собственного начальства. Все это он знал, однако был уверен, что страх окажется сильнее здравого смысла, чувство вины заставит сделать жертву то, что нужно ему.