– Я х-хотел спросить... Вот он сказал... – покрытая рыжим мехом рука указала на наемника, – что кто-то детей таскает. Это правда?
Непонятно от чего, но было немного стыдно. Старейшина быстро кивнул.
– Двоих, – а затем обратился к мужчине с копьём: – Твой приятель?
– Ага, ну вроде того. Шубу с ним добывали.
Ирбис не знал что ему делать. С одной стороны это совершенно не его дело. Справятся и сами. Но с другой стороны мучила совесть, полностью игнорируя доводы разума.
– А кто нападает? – сделал он последнюю для себя попытку отсрочить принятие решения, хотя итог был ему уже известен.
– Большая птица, мы его "Курупеко" кличем. Раньше только скот таскал, ну мы кое-как отгоняли, а сейчас на детвору позарился. Кровушки людской распробовал... Так что если в путь собрался, ты лучше обожди у нас денёк, пока сударь Нагвел свою работу сделает.
Староста окинул взглядом маленького зверолюда, бывшего ростом немногим более полутора метров: – Тобой тоже не побрезгует.
– Я с в-вами... – нехотя сказал Ирбис, глядя в глаза наемника. Старейшина от таких слов крякнул, и произнес: – Сдурел малой?
– Он со мной, – довольно заявил наемник, а парнишка согласно кивнул.
– Ты его как приманку берешь поди...
– А если и так, то что? Он не местный. Не ваша забота.
– Так-то оно так, но не по-людски вот так детей использовать. Беги ка ты от него малой.
– Это его решение, так что порядок. К тому же я с ним наградой поделиться обещал.
– Трупам деньги ни к чему!
Слушавший начинающуюся перебранку юный зверолюд хмурился все сильнее. Приманкой быть он не соглашался. Был способ узнать настоящие намерения наемника - навык, которым владело все его семейство: способность читать чужие мысли, или попросту телепатия. Навык не очень хорошо дававшийся пареньку. Да и родители запретили его использовать кроме как в крайних случаях... Но сейчас он пришелся бы как нельзя кстати.
– Вы хотите меня как приманку использовать, скормить зверю? – задав наводящий вопрос, юноша прислушался к мыслям мужчины с копьём.
– Ну... А ты не против? Так-то можно!
Мысли обличенные в слова считать с ходу не удалось, только спектр некоторых ощущений и эмоций, которые можно было воспринять за отрицание. Но было в голове наемника и ещё кое-что, гораздо более громкое чем ответ на заданный вопрос - раздражение, и желание вывести из себя старейшину. Ирбис подумал, что сказанное наемником предназначалось не ему, а старику. Хоть причин подобного отношения он и не понимал.
– Я с вами, не приманкой. Вот... – более твердо, нежели раньше произнес юноша.
– Вот и договорились! Тогда хвороста вязаночку и на него выдайте, будьте любезны.
– Ну и дурак, – буркнул себе под нос старейшина, и пошёл к сараю. Навстречу деревенскому главе как раз вышла его жена, несшая мешок.
– Вот, – она поставила свою ношу перед мужчиной, внутри что-то звякнуло. Наемник отпустил копьё, присел на корточки, и незамедлительно проверил содержимое. На свет показалось несколько заполненных и закупоренных стеклянных бутылок. После быстрого осмотра они были возвращены назад.
– Тебя как звать то? Меня Арваде. Арваде Нагвел. Можешь обращаться как хочешь.
Ирбис не любил называть незнакомцам свое имя, считая его чем-то личным и сокровенным. Чем-то чем можно делиться только с близкими. Но представляться было как-то нужно, поэтому для путешествия он придумал и взял себе "дорожное имя", его и назвал: – Я Дайн.
Наемник кивнул. Закончив с ревизией принесенного он принялся за большую вязанку хвороста – просунув руки в петли из веревок, надев ее как рюкзак. Затем очередь дошла до круглого деревянного щита, скрытого ранее под хворостом. К этому времени из сарая вернулся старейшина, и молча бросив ещё одну небольшую вязанку хвороста под ноги юноши, хмурясь ушел в дом. Складывалось впечатление будто он для себя уже похоронил паренька.
– Бери хворост с мешком, и пошли. Время не ждёт, по дороге все объясню, – вздохнув Ирбис сделал как было велено, кое-как приспособив хворост на спине. Собственный дорожный мешок пришлось нести в руках. Оставлять свои пожитки под чьим-то присмотром парень не стал, да ему и не предлагали. Тем временем наемник приладил щит на левую руку. Проверил как там под хворостом его арбалет, ощупал ножны с мечом, и вернул в правую руку копьё. Посмотрел на хилого помощника, хмыкнул себе под нос, и взял в левую руку ещё и позвякивающий мешок.
– Нда, нагрузились как ишаки... Ладно, ходу-ходу!