Ирбис. Том 3: Пепел Часть 1
История 15: Инквизиция (Часть 1)
История 15: Инквизиция (Часть 1)
(Вместо пролога: HMKids — Inquisition.)
Дверь медленно отворилась, и по скрипучим ступенькам в плохо освещенный подвал спустился светловолосый человек в черном балахоне с вышитым на груди красным кругом, разделенным восьмью короткими чертами на равные части. На лице мужчины застыла скорбь и печаль.
Вошедший был не единственным присутствующим в помещение. Двое людей со страхом во взглядах наблюдали за его появлением. В круге света, создаваемом единственной догорающей свечой, сидела пара самых обычных крестьян: давно уже не молодой отец и его двенадцатилетний черноволосый и чумазый сын.
— Вы… Вы ведь нормальный? — дрожащим голосом спросил сидевший мужчина, прижимая к груди своего ребенка.
— Да. Все уже закончилось, — с грустью в голосе ответил пришедший.
— А ещё кто-нибудь… Пережил это? Аника?..
— Мы ещё ищем. Но пока только вас удалось обнаружить. Сожалею. Мы подоспели слишком поздно.
— Пап, кто это? — тихо подал голос мальчик.
— Инквизитор… — быстро ответил отец, без труда узнавший «кровавый круг» на одеяниях гостя.
— Верно. Я брат Седрик. Верный слуга и старший инквизитор наших Богов.
— Слава восьми! Вы ведь перебили всех тварей?.. — воскликнул отец, отпуская ребенка из объятий.
Глядя на это, как ему показалось, излишне раболепное проявление веры, Седри едва заметно поморщился, но тут же взял себя в руки и сказал: — Да. А теперь давайте выберемся наружу.
— Д-да! — кивнул крестьянин и, держа мальчика за руку, направился к лестнице.
Дневной свет встретил их запахом горелой плоти. То, что раньше было деревней, сейчас являло собой пепелище. Люди в черных балахонах сновали меж сгоревших домов, стаскивая обугленные тела в одну кучу, предварительно клинками и копьями пробивая им грудь, прокалывая сердца. Среди трупов были не только местные жители, но и их домашние животные, а так же останки изувеченных существ, ныне известных как пепельные твари.
— Сюда, — угрюмо сказал Седрик, окидывая взглядом печальную картину и зазывая идти следом двух выживших крестьян. Отец закрыл сыну глаза рукой, ощущая, как того бьёт мелкая дрожь, и медленно повел его следом за спасителем. Когда троица подошла к одной из телег, ладонь мужчины уже была мокрой от слез ребенка.
— Что теперь с нами будет? — тихо спросил он.
— Для начала нужно задать тебе несколько вопросов… — инквизитор мягко улыбнулся и кивком указал двум братьям, в это время возившимся с ящиком, на спросившего. Те поняли без слов, что от них требовалось. Бросив прежнюю работу, они подошли к крестьянину и, заломив ему руки за спиной, потащили к повозке.
— Что⁈ Пустите! За что? Я… Я ничего не сделал!
— Отец! — вскрикнул мальчишка, цепляясь за родителя, но был схвачен Седри.
— Успокойся, дитя. Мы должны знать истину.
— Отпустите папу! Он ничего плохого не сделал!
— Надеюсь, что так…
Тем временем один из инквизиторов остался держать крестьянина, а другой забрался в повозку и спустил из нее весьма специфичное кресло с толстыми кожаными ремнями на спинке, подлокотниках и ножках. Им потребовалось едва ли более минуты, чтобы усадить на него несчастного и туго затянуть путы. Все это было проделано под непрекращающиеся крики отца и его ребенка, на которые никто внимания не обращал. Мальчишка попытался было укусить Седри за руку, но в итоге лишь получил по уху и жалобно заскулил.
Передав голосящего ребенка освободившимся братьям, инквизитор сам забрался в повозку. Вскоре он вернулся с кожаным свертком, который разложил на земле возле кресла. В нем хранились различные металлические приспособления, начиная от странно изогнутых ножичков и заканчивая клещами, на которых можно было разглядеть следы плохо оттертой засохшей крови.
— Умоляю вас, я ничего дурного не сделал! Только курицу у Бэна прошлым летом украл! Богами клянусь, больше ничего! Я ничего не знаю.
Седри вздохнул и заговорил официальным тоном: — Пред восьмью Безликими я, брат инквизитор Седри, верный слуга божий, начинаю официальное дознание с целью выявления истины.
— Умоляю вас… — скулил мужчина, — я ничего… Не знаю…
— Как тебя зовут? — спросил инквизитор.
— Малкольм Раут… Пожалуйста… Я ниче…
— Тебе есть что рассказать мне Малкольм? Ты хочешь покаяться в грехах?
— Я по пьяни курицу украл у Бэна… Умоляю… — запинаясь, заговорил крестьянин, до которого доходили слухи о незавидной судьбе тех, кто попадал на допрос к посланникам церкви, — я пил, я много пил… И жену… С дуру иногда колотил. Я каюсь в этом! Я просил у нее прощения. Она меня прощала! Богами клянусь! — панически тараторил он, выкладывая все, что придет на ум. Лишь бы дело не дошло до разложенных рядом пыточных инструментов.