Идя без остановок, до города группа путников добралась только к вечеру. У ворот происходило столпотворение. Сотни, если не тысячи беженцев пытались пройти за стену. Стража наотрез отказывалась пропускать повозки в переполненный Патрум, заставляя бросать их снаружи. Свободно могли проехать лишь те, кто вёз какой-либо товар. Как итог, образовался очередной затор. Народ впускали медленно. Уйма времени уходила на уборку с прохода брошенного транспорта. А с восходом луны ворота и вовсе закрылись. Холодную осеннюю ночь многим предстояло встретить под открытым небом. В том числе и шестерым зверолюдам.
Взошла луна, лишь изредка выглядывавшая из-за облаков. Ирбис с остальными сидел у костра, сложенного из обломков чужой повозки. Так же поступали и многие другие беженцы, создавая стихийный лагерь. Кто-то даже ставил палатки. Сейчас парнишку не интересовали окружавшие его многочисленные чужаки, то и дело сновавших тут и там. Он смотрел на огонь и думал, что теперь стоит делать. С одной стороны на нём всё ещё висел долг за спасение от пиратов, а с другой была Тиль, которую нужно защитить. И сердце требовало выбрать именно помощь девушке, да и разум тоже. Лишь страх твердил о том, что первый вариант наверняка будет безопаснее, да и «Не запоминающегося» может разозлить из-за его промедления. Выбор был очевиден. Мальчишка решил остаться с подругой. В конце концов, бог с его интригами может и подождать.
За следующие пол часа парнишка успел весь издергаться, опасаясь какой-нибудь небесной кары за крамольные мысли. Но ничего необычного так и не произошло. Не было абсолютно никаких знаков, которые можно бы было принять за гнев божий. Всё так же мерно потрескивала древесина в костре, а рыжие язычки пламени не прекращали свой жаркий танец.
— Ирбис! Ты опять «не тут»? — прозвучал вопрос Тиль, сидевшей напротив паренька.
— Не похоже. У него руки сейчас пустые, — вместо юноши ответила лисица, устроившаяся возле подруги.
— Тут я… — тихо ответил парнишка, — просто задумался о своём.
— Все с нами будет хорошо! Завтра в город попадём, — пытаясь говорить уверенно, произнесла дочь трактирщика.
— Угу.
— Эй, Ирбис… — говоря шепотом, в самое ухо паренька, позвал его сидевший рядом Ланс, — Тебя ведь нравится Тилана?
— Угу… И я Дайн, — шепнул ему в ответ молодой путешественник, перенимая манеру речи соседа.
— Оно и видно. Давай пройдемся немного?
— Зачем?
— Разговор есть о Тилане.
— Пошли.
— Мы немного прогуляемся с Ирбисом, — заявил лис, поднимаясь на ноги.
— Дайн… — в который уже раз повторил рыжий зверолюд и тоже встал. Остальные им только покивали, не выспрашивая подробностей.
Парни отошли от их костра, направившись гулять по всё ещё гудящему от многочисленных разговоров лагерю беженцев. Пройдя несколько групп крестьян, Ланс прислонился к одной из полуразломанных брошенных повозок и заявил: — Это было шуткой.
— Что?
— То, что Тилана моя невеста. И про разбитое сердце.
— Я понял…
— Даже не знаю, как и сказать. В общем, я на неё не претендую.
— Хорошо…
— Так что, Ирбис, не надо на меня дуться. Ладно?
— Я не дуюсь. И для тебя я Дайн.
— Вот об этом я и говорю, о твоём «Дайн» да «Дайн»! Ну ладно, узнали мы с сестрой твоё настоящее имя, что в этом такого то страшного? Ты всё ещё злишься из-за случая с Фэйриэлем?
— Да, — честно признался парень.
Ланс тяжело вздохнул и почесал себе лоб.
— Ну, прости! Сколько раз уже извинялись с сестрёнкой? Ничего плохого тебе сделать ведь не хотели! А про то, что эльф тебя убить попытается, мы не знали! Ты до сих пор ведь не говоришь толком, за что он на тебя напал. Согласен, Силика немного перегнула палку с твоим соблазнением. Она у меня такая… Попробуй войти в наше положение? Сам видел, как монстры лютуют, а у нас бабушка с дедушкой в деревне одни остались… Мы сами на заработки уехали, а почти все деньги им отправляли… И тут нам предлагают возможность поселиться в Великом лесу с семьёй! Понимаешь? Говорят, что там монстров нет. Там безопасно. А от нас для этого требовалось только узнать у тебя про бусинку какую-то или задержать в имении. Ничего ведь противозаконного делать не нужно было! В общем, ещё раз прости… Мир?