— Понял, — кивнул подошедший к Самди юноша, — а чем вы занимаетесь сейчас? Ты занимаешься…
«Тебе нельзя это знать. Не суй нос в эти технологии. Если случайно посмотришь и поймёшь что-то — тебе либо память сотрут, либо убьют».
— Кто? За что убьют⁈
«За знания. Эльфам запрещено передавать технологии недостаточно развитым цивилизациям. Нарушителей этого правила с обеих сторон мы устраняем. Не спрашивай пояснений об их технике».
— Но я уже столько всего услышал и увидел! Вдруг там что-то важное было, чего знать нельзя??? — воскликнул обеспокоившийся юноша.
«Всё в порядке. Я за этим слежу. Просто наслаждайся полетом и не тяни ручки к игрушкам ушастиков».
— Понял.
Посмотрев ещё немного в окно, Ирбис вновь обратился к златоглазому: — А почему вас тут все Губителем называют? Вы раньше были тем богом?..
«Нет, котик. Многие из наших недолюбливают эльфов. Иногда кто-то из богов может со злости шарахнуть чем-нибудь по ушастикам или какую-то гадость устроить. Лица у нападавших на них всегда разные были… Вот эльфы и решили, будто это один и тот же многоликий бог-вредитель. Назвали его Губителем. Даже моя сестра под чужой личиной пару раз принималась за Губителя. Ну а теперь эта роль перешла ко мне. Так что созданный тобой бог „Не запоминающийся“ считай, уже помер в умах эльфийского народа».
— Понял!
«Только не думай, будто остальные расы чем-то лучше. Все вы умеете выбесить своими выходками».
— Ладно…
Послонявшись по мостику ещё немного, не знающий чем себя занять, кроме смотрения в окно, мальчишка вновь заговорил с Самди: — Эм… Я тут подумал… О эльфийской версии появления богов… Что-то в ней всё ещё не сходится. Вот…
«Что именно?»
— Ну… Эльфы ведь знают, что вы приходите, когда население мира почти погибло. Пепел ведь в прошлый раз именно вы остановили?
«Верно».
— Но они ведь считают, что когда богов забывают, они умирают! Если народ вымер, то и бог умереть должен. Вот…
«Ты не знаешь глупой концовки их теории».
— Какой?
«Они считают, будто перед смертью особо сильные, позабытые боги уходят в небесный град, где и спасаются от смерти, дожидаясь конца света. Когда мир гибнет, вымирают целые народы. Ушедшие боги собирают души умерших, на время обретая былую силу. Вместе они восстанавливают мир, возрождают жизнь в надежде стать богами для новых народов, вернув себе утраченные могущество и влияние. Как-то так…»
— Эм… А это правда? Ну… То, что вы наши души собираете?..
«Бред ушастиков. Это очередная стрела, воткнутая в мишень… Все души, что возможно собрать — лишь капля в море той энергии, что тратится на уборку за вами».
— Значит, вы не собираете души?..
«Нет. Нам нет никакого дела до ваших душ».
— Понял. Это хорошо… А нам ещё долго лететь?
«Около часа».
— Мы что, всю страну пролетим часа за три? — удивился парень.
«Весь Великий лес можно пролететь за пять часов. Мы движемся не очень быстро. Скорость далеко не предельная. При том летим из центра страны к границе. Расстояние короче».
— Понятно. Но на границе ведь Пепел…
«Не нервничай. Они тебя не тронут. Метка лорда пепла всё ещё на тебе. Главно, сам воздержись от нападения на них. Тогда проблем не будет. Можешь считать, что у монстров лично с тобой перемирие».
— Ладно… Наверное, это хорошо, — задумчиво произнёс зверолюд, не зная, стоит ли радоваться так называемому перемирию с армией, являющейся смертельным врагом для всех тех, кого он знает.
Ещё один час прошел в ожидании, прежде чем бог сверкнул черной вспышкой. Со стороны эльфов послышались вопросы о том, куда исчез Губитель, и предположения, будто он наконец-то сгинул. В отличие от остальных, Ирбис видел оставшегося на своём месте Самди.
— Котик, хватайся за поручень. Сейчас будут курс менять, — велел он.
— Куда? — машинально спросил низкорослый зверолюд, едва дотянувшись до закреплённого под потолком поручня и на всякий случай ухватившись за него обеими руками.
— Эвалара подобрать собрались. Принц драпает с границы так, что за ним пыль столбом стоит, — недовольно ответил бог.
Минуты не прошло, как воздушный корабль резко накренился на правый борт, начав поворот. Пристёгнутые к креслам члены экипажа не обратили на это внимания, но вот вскрикнувшему мальчишке, чьи босые ноги неожиданно оторвались от пола, пришлось немного повисеть на поручне, пока «Левиафан» вновь не выровнялся.