Не выпустивший из руки меча сэр Дарлин несколько раз пытался атаковать лорда пепла, но его благословлённый клинок не смог даже рассечь волос на не защищённой голове противника, игнорировавшего все удары и упорно продолжавшего идти к алтарю мимо расступавшихся перед ним монстров. Видя тщетность атак, рыцарь пошёл на отчаянный шаг. Бросив на землю своё бесполезное оружие, мужчина выхватил висевший на поясе кинжал с трехгранным тридцати сантиметровым лезвием, называемый мизерикордом. Молясь богам и прощаясь с жизнью, он вонзил клинок милосердия через сочленения доспехов себе в левую подмышку, пронзая собственное сердце, дабы не достаться врагу ни душой, ни телом.
Лорд пепла заметил прекратившиеся трепыхания, только дойдя до лестницы алтаря. Плавно махнув копьём, он приблизил свежий труп к своему лицу, рассматривая его, словно насекомое, нанизанное на иголку. Признав бесполезность ноши, эльф положил покойника на землю, наступил на него, рывком высвободил из плоти сэра Дарлина собственное оружие и пинком отправил мертвеца в свору монстров.
Вступать в бой вражеский командир не желал, простояв у подножья алтаря около пяти минут, пока крылатая тварь не бросила перед ним ещё живого воина из числа пехоты. Вражеский командир тут же схватил его за вывернутую под неестественным углом правую руку и, подобно тряпичной кукле, поволок нового пленника вверх по лестнице, игнорируя шквал воплей вперемешку с матом и проклятиями.
Достигнув вершины алтаря, остановившись у жаровни, эльф вонзил копьё в каменный пол возле себя и освободившейся рукой сдёрнул шлем с головы мужчины. Подняв солдата над землёй, неотрывно глядя ему в глаза, вражеский командир поместил пленника в сноп чёрного пламени, наблюдая за тем, как на лице человека проступают серые линии. Спустя минуту, опалённый огнём, новый слуга пепла опустился на одно колено перед своим повелителем.
— Добудь оружие и убей всех своих бывших товарищей, — приказал вражеский командир.
— Да, мой Лорд! — воскликнул новообращённый и, вскочив, побежал вниз по ступенькам исполнять повеление.
Эльф развернулся, осматривая раскинувшееся перед ним поле брани, и встретился взглядом со рвущимся к нему взбешённым отцом Эрбрандом, которого несколько инквизиторов пыталась затащить во вновь исправно работавший золотой портал. Копьё вернулось в руку хозяина и отправилось в полёт, уничтожая последний путь к отступлению.
Стоя на вершине алтаря пол часа лорд пепла наблюдал за тем, как люди, заняв круговую оборону, оставляя на земле бездыханные тела товарищей, медленно продвигались к видневшимся на горизонте холмам, на которых начинали появляться многочисленные силуэты всадников.
— Наконец-то… — тихо произнес эльф, следя за тем, как подоспевшая армия Империи, ведомая героем Альдо, ринулась в бой на полчища монстров. Почти час он бесстрастно следил за двумя схлестнувшимися воинствами, а затем неспешно, заложив руки за спину, спустился по ступенькам с алтаря, остановившись у подножья. Пространство подле него исказилось и рассыпалось мериадом осколков, открыв большой круглый разлом. Из него вышло всего одно угольно чёрное существо, известное ныне живущим лишь по преданиям и легендам о давно минувших временах, провозглашая своё прибытие на поле боя громогласным ревом.
Мощные лапы вновь ступали по истоптанному полю. Из усеянной острыми клыками пасти вырвался клуб огня. Покрытый шипами хвост радостно бил по земле, подбрасывая в воздух комья грязи. Иссиня-чёрные крылья наконец-то расправились. Лорд пепла оседлал своего питомца. Дракон с ревом взмыл в высь, спеша поприветствовать героя и добравшегося до него святого.
Очнувшись, Ирбис увидел над собой тканевый белый потолок шатра, сквозь который кое-как пробивался солнечный свет. Он обнаружил себя лежащим на кровати, укрытым теплым одеялом. Рядом находился стул с его сложенным плащом и поблескивавшей серебряной застёжкой, на которую ещё не успел позариться ни один воришка.
Вокруг стояли точно такие же койки с постанывающими пациентами. Над одной из них склонилась незнакомая человеческая девушка. Что именно она делала, парнишка не разглядел. Да это его особо и не интересовало. Зверолюда сейчас больше всего заботило, как он оказался в этом месте и что вообще с ним произошло. В голове царил сплошной туман, а во всём теле властвовала боль. Память плохо слушалась его. События последнего сражения приходилось восстанавливать по кусочкам.
Вспомнить, что происходило до его падения со стены, оказалось достаточно легко. Бег по крышам и короткие перебежки по городским улочкам сливались в одну сплошную картину, в которой было не разобрать, какое событие произошло раньше, а какое позже. Затем удалось припомнить троицу эльфов и их подлый поступок. Всплывали образы доброго лица незнакомой женщины, склонившейся над ним. Последним промелькнуло воспоминание о ящероподобной тлеющей твари и сапог парня, пропадающий в её пасти.