- Прекрасно. А теперь, поклонись своему отцу-по-клану, маленький Хъюга. - Кланяюсь, сгибаясь в поясе. Хизаши выглядит расслабившимся, в глазах облегчение. Похоже, ритуал дался ему не так уж легко.
- Что за невежественный мальчишка... - Ворчит старейшина Тораки. - Оказать внимание твоей матери-по-клану тоже напоминать нужно? - Перевожу взгляд на старуху Окини... Вот уж кому этот ритуал дался непросто. Черты лица заострились, щеки запали. Глаза, ранее казавшиеся полными жизни словно провалились куда - то вглубь черепа, к которому прилипли пряди выбеленных временем волос.
- Что, мальчик, страшная тебе приемная мать досталась? - усмехнулась старейшина, отпивая дымящегося напитка из заботливо поданной Акинами кружки. В воздухе распространился сложный запах заваренных трав, из всего букета мне удалось угадать разве что эвкалипт. - Ну что же... В моем возрасте такая встряска даром не проходит. - Окини вытерла лицо поданным ей полотенцем, после чего чуть подалась в мою сторону, повернув лицо в сторону. Ну что же, надеюсь, я понял правильно: наклоняюсь вперед и аккуратно касаюсь губами подставленной щеки. За спиной раздался смешок: 'Варвар ты, братик. Нужно было поцеловать кончики пальцев правой руки, и коснуться ими щеки матери-по-клану'.
- Так, так. - Предвкушающе улыбнулась Окини, на глазах возвращающаяся к жизни. - Кто это у нас там голос подал? Уж не нареченная ли сестра-по-клану моего малыша? - И с усмешкой добавила. - А сейчас мы тобой займемся, Миори. Ты ведь не забыла, что ритуал не окончен?
За спиной тихо охнули. И что меня еще ждет? Тем временем, Окини подсела ближе ко мне, и скомандовала: 'Повернись к своей будущей сестре-по-клану, Акира'. Все, старушка оклемалась, прежние стальные интонации. Ну что же, разворачиваюсь, оперевшись рукой в мягкий пол. Миори сидит близко, почти в плотную. Н-да, вид у нее уставший. Любопытно, кто этот кошмарный ритуал проводил.
- Миори - сан, а это было такое гендзюцу, да? - прищурившись, спрашиваю у нее.
- Если бы, братик. - Устало улыбается Миори. - С гендзюцу было бы все проще. Это...
- Миори! - хлестнул голос Хиаши. - Ты забываешься! Совет клана это не посиделки девочек на выданье, где они болтают своими языками.
- Простите, глава клана. - Миори переломилась в поясе, уткнувшись лицом в пол. - Низкорожденная просит прощения, глава клана. - И осталась в такой вот исполненной покорности позе. Я в шоке смотрю на происходящее, это ни что иное, как очередное напоминание мне - ты не дома, Костя... Так, отставить сопли. Домой мне не попасть, все, что остается, это попробовать обрести дом тут, в клане. И, сдается мне, будет это совсем не просто. Тишина... Я седалищным нервом ощущаю, как зол Хиаши. Вот ведь, подставил девушку, почемучка несчастная. Нужно выручать.
- Простите Миори, глава клана. - Смотрю в глаза Хиаши. - Виноват я, она всего лишь отвечала на мой вопрос. - Выдержать. Выдержать давящий взгляд. Ага. Сейчас. Взгляд словно сам по себе опускается вниз, голова вжимается в плечи. Приехали, блин. Не готов я к такому давлению, вот черт. Тело чуть ли не на инстинктах склоняется перед сильнейшим.
- Хорошо, Акира. Рад, что ты осознаешь свой проступок. Твоя названная сестра может встать, Акира, но помни - из-за твоих проступков могут быть наказаны те, кто поручились за тебя. Твоя честь - их честь, Акира. Помни об этом. - Х-хух. Отвел свои чертовы бьякуганы, которыми стену сверлить можно. Хоть вздохну нормально. Поворачиваюсь обратно к Миори, и, не могу удержаться - незаметно подмигиваю ей. С радостью вижу слабую тень улыбки в глазах поднявшейся с пола девушки.
- Ну, болтушки, раз уж вы наговорились, - голос Окини сочится змеиным ядом. Хм, а Орочимару ей не родня, интересно? - давайте продолжать!
- Запомни, Акира, братья и сестры идут по путям жизни рядом. Бывает всякое - жизнь ведь есть жизнь. Вы будете ругаться и ссориться, но помни - никогда у тебя не будет никого ближе. И пусть те удары, которыми вы сегодня обменяетесь, станут последними ударами, которые будут между вами.
Старейшина Тораки неслышно скользит по полу. Старички, да... Движения, как у хищников. Не знаю, чего они стоят против молодых шиноби, но обычных людей они по прежнему могут резать десятками. Тораки опускается на колени за спиной Миори, и кладет ей руки на плечи. Руки Окини, лежащие у меня на плечах, ощутимо тяжелеют. На секунду прикрыв глаза, убеждаюсь - вот она, чакра. Десятки цветных линий входят в мое тело, и стремятся к рукам и голове. Любопытно, что будет сейчас, думаю я, открывая глаза. Додумать мне никто не дал - вспышка! Прихожу в себя от ощущения льющейся на лицо воды. Вот зараза, как она мне шею не свернула. Во рту противный железистый привкус крови, но зубы, которые ощупал языком, вроде бы не качаются. Приложила она меня, да... Эх. Чувствую, что придется мне возвращать удар.
- Акира, ты должен ударить свою названную сестру. Помни, бить нужно изо всех сил, но удар наносишь так, как сочтешь нужным. - И как мне это понять. Можно смеха ради прямой в челюсть изобразить, посмеемся потом. Да уж, прямой в челюсть от шестилетки. Лучше бы поцеловать 'сестренку' приказали. Размахиваюсь и наношу пощечину. Правой рукой, ага. И в шоке смотрю на дело рук своих - девушку вырывает из рук Тораки, и уносит чуть ли не на три метра по полу. О боже мой... Хорошо, что не кулаком. Я бы ей челюсть так сломал! Но, как? Вопросы роятся в сознании, и ни на один нет ответа.
- Ну и ритуалы у вас, господа шиноби, - выдавливаю я.
- Что легко приходит, Акира, не менее легко уходит. Помни об этом. - Хиаши. Голос крайне серьезен.
- Ритуал свершился, Хиаши - доно. - Утвердительно кивает сидящий неподалеку от меня старик.
- Ну что же, Акира и Миори. Теперь вы можете обнять друг друга. - Усмехается за спиной Окини.
Хо - хо, обнять такую симпатичную 'сестричку'? Что может быть проще и приятнее. Уже пришедшая в себя Миори, слабо улыбаясь протягивает ко мне руки. Встаю, и сделав всего один шаг вперед, обнимаю стоящую на коленях девушку. И тут нас обоих словно током жахнуло. Короткая судорога, и... Черт! Что это! Я ощущаю все эмоции плотно прижавшей меня к себе девушки. Ох и намешано там. Радость. Опасение. За меня опасение? Не может быть, что это? Меня, эту несчастную шестилетнюю тушку, любят? И все, никакого ерничества не осталось в голове. Сестра, и все тут. Как это понимать, а? В глубине глаз девушки пляшут те еще чертенята. Опять мои мысли читает, не иначе. Ох, как же хочется верить, что все это всерьез, и что у меня теперь есть близкие люди в этом мире. Как же мне хочется верить, что я больше не один. Всхлипываю, уткнувшись носом в мягкие каштановые волосы, прижав их носом к шее девушки. Ну вот, опять глаза на мокром месте... Что со мной творится, а? Неужели Миори права, и моя психика теперь - психика десятилетнего ребенка?
Мысли переключаются на другое. Что будет со мной? Зачем я клану? Для чего все это было? Так, параноя, заткнись. Я. Хочу. Верить. Я подумаю о том, как меня хотят использовать потом. Время теперь у меня есть. Все. Заткнись. Все я сказал! В голове раздается голос Миори: 'Успокойся, Акира. Все мы - часть клана. Все мы служим ему, и я, и старейшины, и Хиаши-доно. Всех нас использует клан, ты не будешь исключением. И это правильно, братик. Клан превыше всего, одиночки стоят ровно столько, сколько за них готовы заплатить. А теперь, хватит плакать, ты ведь шиноби.'. Отрываю лицо от повлажневших волос девушки, шмыгаю носом. Миори, улыбнувшись, чмокает меня в нос и тихо шепчет: 'Здравствуй, брат'. Сжимаю руки так крепко, как только могу. Здравствуй, сестра.
Долго рассиживаться нам не дали. Хиаши поднял вопрос, что теперь делать со свежеиспеченным Акирой Хъюгой. Так. Опекуном назначен Хизаши. Тут я их логику понять могу - мальчишку должен воспитывать мужчина. Но вот дальнейшее ввело меня в очередной ступор. Окини властно потребовала начинать обучение меня, любимого, в ее ветви. На, блин, целителя. Я - врач? Черт. Как бы это им объяснить? Я же крови боюсь. Но стоило мне попытаться заикнуться об этом, как мне непререкаемо велели заткнуться и слушать старших, если я, конечно, не мечтаю провести первую ночь в новом доме, лежа на животе. Потому как лечь, ну, или там, сесть на задницу я не смогу как минимум неделю. Намек был понят правильно, порка в мои ближайшие планы не входила. А ведь, если подумать, в положении ребенка есть и свои плюсы. Миори, вон, за меньшее, лицом в пол уткнулась. Все же сущность оказала мне добрую услугу, сунув в детское тело. Взрослый за нарушение каких-нибудь правил мог бы и на кладбище уже отправиться. Незнание законов, оно от ответственности не освобождает.