сь. Однако, сейчас всем не хватало воздуха. Возле "тарелки" никого не было, а сама она походила на какой-то бредовый «хай-тэковский» проект. То есть больше напоминала гигантскую сковороду, придавленную сверху крышкой, чем тарелку. От открытого люка-входа в «тарелку», расположенного, примерно, на высоте 2 метра от земли, вниз спускался голубой луч. Глеб, Арсана, Дарья и Ян, Ян первый, остальные гурьбой за ним, ступили в луч и, даже не успев удивиться, тут же оказались наверху, у входа в корабль. Причем, ощущение было, словно они все еще стоят на земле. На входе их никто не встречал, однако проем входа мерцал желтоватой завесой-дымкой. И пройти через эту завесу, как понял Глеб, без билета вряд ли возможно. Ян разжал кулак с маленькими кубиками и сунул ладонь с лежащими на ней инопланетными билетами прямо в эту завесу. Желтоватая дымка растаяла, а Ян, глянув на кубики, громко провозгласил: - 2 ярус, две каюты, номер 3 и номер 5. Если никто не возражает - одна для парней, вторая для девушек. Никто не возражал, разве что Арсана... Но Дарья ее дернула и она быстро передумала. Они шагнули в корабль и желтоватая завеса снова появилась позади них, отрезав Глеба, Дарью, Яна и Арсану от внешнего мира. А заодно исчезли и все доносящиеся с космодрома звуки, будто и не было их. На миг стало тяжело дышать. В полной тишине они стояли в центре небольшого пустого помещения, а перед ними в воздухе, ничем не удерживаемое, висело нечто вроде прозрачной кабинки лифта. - Сюда, - сказал Ян, и сделал шаг вперед – прозрачная кабинка тут же опустилась вниз и часть ее растворилась, пропуская пассажиров внутрь. Ян вошел в кабинку. За ним, осторожно, вошли в кабинку и остальные - Глеб, Дарья и Арсана. Секунду ничего не происходило, а потом, окутавшись вполне осязаемой белесой дымкой, кабинка бесшумно скользнула вверх... Девчонки взвизгнули, у Глеба захолонуло сердце, настолько это было неожиданно. Однако, почти сразу кабинка вновь остановилась. Прозрачная дымка опала и взору Арсаны, Дарьи и Глеба предстал утопающий в ворсе ковров коридор. Обычный земной коридор. - Выходим, - уронил Ян, - жилой ярус. Ярус был также пуст, как и вход на корабль. Но когда они направились к своим каютам и шли по вихляющему то вправо, то влево, неширокому коридору, им по пути попалось... - Ничему не удивляемся, - напомнил всем Ян, - держимся уверенно... - несколько подобных человеку созданий. Три «серых» и одно белокожее и очень здоровое. «Серые» выглядели какими-то больными, были ниже среднего человеческого роста, худенькие, с какой-то чешуйчатой сероватой кожей и тонкими длинными руками и ногами. Их головы, большие и абсолютно безволосые, держались на тонких шеях. Плоские лица - очень широкие в области скул и резко сужающиеся к маленькому безгубому рту и безвольному подбородку, имели еле выделяющийся нос и громадные, пугающие темные глаза с почти незаметным зрачком. Одеты «серые» были в переливчатые, темные мешковатые костюмы без всякой видимости пуговиц или иных каких застежек. «Серые» не проявили никакого интереса к землянам. Однако высокий, выше Глеба, мощный белокожий тип, практически человек на фигуру и лицо, лишь глаза странно мерцают, одетый в подобие домашней майки со стразами и длинную, до ступней, юбку со складками, из под которой виднелись туфли с загнутыми к верху носами а-ля «старик Хотаббыч», в отличие от «серых» очень удивился, увидев на корабле Глеба, Арсану, Яна и Дарью. И даже попытался заградить им дорогу, став посередине коридора и скрестив руки, с хорошо развитой мускулатурой, на груди. Глеб и Дарья, идущие первыми, ощутили стылый холод, исходящий от белокожего. Они непроизвольно остановились, но Ян и Арсана, двигавшиеся следом и о чем-то разговаривавшие на повышенных тонах, ничего не почувствовали и весьма чувствительно «налетели» на Глеба и Дарью. - Чего стоим? – почти одновременно спросили Арсана и Ян. И только потом заметили, что впереди кто-то загораживает землянам дорогу. – Я не поняла, - темпераментно произнесла Арсана, - это что за чудо? Кто это?- Чи-сяян, - немедленно отозвался Ян. - Типичный представитель их расы... Однако высоченный тип, вдруг, потух и отступил к стенке, опустив взгляд и пропуская землян. Больше в коридоре они никого не встретили. Каюты выглядели не совсем обычно и не очень удобно. Они больше напоминали большие скошенные капсулы. Ян сразу, как только вошел, нажал на несколько знаков на небольшом табло сбоку на стене - сначала у себя с Глебом в каюте, а потом и у девушек. После этих манипуляций Яна, в каютах стало как-то легче дышать. - Ты что сделал? – поинтересовался Глеб, делая обход каюты – ведь, на кораблях инопланетян он еще ни разу не был.- Ты заметил, - спокойно ответил Ян, - что, как только мы вошли в корабль, появилась, вроде как, небольшая нехватка воздуха? Глеб кивнул головой.- Фокус в том, что на кораблях лилиреев, на одном из которых мы летим, буквально, на совсем чуть-чуть, меньше процент кислорода в воздухе, чем на Земле. Организм наш, обычно, к этому быстро адаптируется и, практически не ощущает, но «это не есть гут», как говорят немцы. А, так как большую часть времени мы проведем в каютах, я решил исправить данное положение. В каждой каюте на корабле есть свои настройки и все можно отрегулировать - и атмосферное давление, и содержание кислорода, и влажность или сухость воздуха.Именно это я и сделал. К сожалению то, что каюты неудобные, подрегулировать невозможно. Но! Нам в них не долго мучаться. Через несколько часов мы уже будем на Плутоне! Можно и потерпеть. Пока Глеб с интересом осматривал каюту, одну с Яном на двоих…- Ага, это маленькое помещение в каюте за раздвигающейся дверью, похоже на санузел, а это что? Неужели для воды? И она течет отсюда? Хм, оригинально… И откуда она здесь берется… - …каюту, носящую номер 3 - Ян сказал, что загогулина в рамке на выпуклой двери означает тройку, хотя Глебу она показалась скорее плодом фантазии сексуально озабоченного человека, чем цифрой – ну, кому еще может придти в голову идея рисовать мужской половой орган в виде горохового стручка? В общем, пока Глеб осматривал их совместную с Яном каюту, блондин куда-то исчез и когда появился снова, в руках у него были три серебристых обруча.- Это поможет всем освоить космокусанский или по-другому - космолингву, - быстро сказал Ян. И добавил: – Самый распространенный в этой части космоса язык. – Глебу резануло слух сочетание – «в этой части космоса…». Ян, будто, почувствовав гримасу Глеба, поправился: - В ближайшей к нам части космоса… Глеб, ты не кривись. Солнечная система - это лишь кусочек обжитого космоса. Притом, на самом краю... А теперь вернемся к языку. Космолингва очень простой язык. Здесь не нужно запоминать кучу новых слов и ломать язык при их произношении. Она не основана на звуковых и всяких прочих эффектах. Более того, ее даже толком не надо учить. И самое важное, что зная его можно не учить другие языки космоса, языки довольно многочисленные, - уточнил Ян. – Собственно, космокусанский это, вообще, не язык. Это способ передачи информации. Ты продолжаешь говорить на своем родном языке, но тебя все понимают, и любой твой оппонент продолжает говорить на своем родном языке, а ты его понимаешь. Глеб с удивлением воззрился на Яна – не повредился ли тот, случаем, умом в космосе?. Но Ян даже не заметил взгляд Глеба или сделал вид, что не заметил. - Суть в том, - продолжал Ян, - что космокусанский это, как бы поточнее объяснить, не совсем язык, это общение на уровне мыслей. Ты просто смотришь на того или тех, с кем хочешь поговорить и думаешь о том, что хочешь сказать ему или им. – Ян посмотрел на Глеба. И Глеб почувствовал, как прямо в голове у него прозвучала фраза Яна: - Видишь, ничего сложного тут нет. – При этом, рот Ян не раскрывал. Но вид слегка ошарашенного Глеба, вероятно, напомнил Яну кое-кого. Во всяком случае, Ян решил подсократить свой монолог. – Короче, - произнес Ян. - В каждом гуманоиде дремлет способность к телепатии, к общению друг с другом напрямую, минуя звуковую речь. При этом совершенно не важно, на каком языке говорит твой собеседник. Надо только разбудить эту способность. Именно это обручи и делают, и именно в этом суть космолингвы. Разбудить в человеке возможность, иначе называемую телепатией, говорить напрямую, то есть без помощи языка. Не вдаваясь в дальнейшие объяснения, Ян усадил Глеба в кресло, находящееся в каюте – жутко неудобное и перекошенное, и пристроил на голову Глебу один из принесенных обручей. После чего, авторитетно произнес: - Здесь основной, он же базовый и так далее курс космокусанского. Трогать обруч не рекомендуется, - предупредил он Глеба, - он сам отключается. Глеб попробовал было намекнуть Яну, что очень желал бы увидеть взлет «тарелки», но Ян лишь скривился, уронив загадочно: - Еще надоест. - И ушел с оставшимися обручами в каюту Арсаны и Дарьи. Кресло, несмотря на свое неудобство, мягко обняло, даже объяло Глеба, и следующие 3 часа, судя по времени на мобильном телефоне, Глеб провел слушая мерзкий скрежет, а также наблюдая визуальную абракадабру, то складывающуюся в уродливую картинку, то расползающуюся уродливыми кляксами. От этого скрежета и абракадабры его уши неоднократно пытались свернуться в трубочку, а глаза закрыться, но им это не удавалось. В конце концов, у Глеба просто разболелась голова. За этим скрежетом, абракадаброй и головной болью Глеб не видел ни взл