йно ответил Ян, - что, как только мы вошли в корабль, появилась, вроде как, небольшая нехватка воздуха? Глеб кивнул головой.- Фокус в том, что на кораблях лилиреев, на одном из которых мы летим, буквально, на совсем чуть-чуть, меньше процент кислорода в воздухе, чем на Земле. Организм наш, обычно, к этому быстро адаптируется и, практически не ощущает, но «это не есть гут», как говорят немцы. А, так как большую часть времени мы проведем в каютах, я решил исправить данное положение. В каждой каюте на корабле есть свои настройки и все можно отрегулировать - и атмосферное давление, и содержание кислорода, и влажность или сухость воздуха.Именно это я и сделал. К сожалению то, что каюты неудобные, подрегулировать невозможно. Но! Нам в них не долго мучаться. Через несколько часов мы уже будем на Плутоне! Можно и потерпеть. Пока Глеб с интересом осматривал каюту, одну с Яном на двоих…- Ага, это маленькое помещение в каюте за раздвигающейся дверью, похоже на санузел, а это что? Неужели для воды? И она течет отсюда? Хм, оригинально… И откуда она здесь берется… - …каюту, носящую номер 3 - Ян сказал, что загогулина в рамке на выпуклой двери означает тройку, хотя Глебу она показалась скорее плодом фантазии сексуально озабоченного человека, чем цифрой – ну, кому еще может придти в голову идея рисовать мужской половой орган в виде горохового стручка? В общем, пока Глеб осматривал их совместную с Яном каюту, блондин куда-то исчез и когда появился снова, в руках у него были три серебристых обруча.- Это поможет всем освоить космокусанский или по-другому - космолингву, - быстро сказал Ян. И добавил: – Самый распространенный в этой части космоса язык. – Глебу резануло слух сочетание – «в этой части космоса…». Ян, будто, почувствовав гримасу Глеба, поправился: - В ближайшей к нам части космоса… Глеб, ты не кривись. Солнечная система - это лишь кусочек обжитого космоса. Притом, на самом краю... А теперь вернемся к языку. Космолингва очень простой язык. Здесь не нужно запоминать кучу новых слов и ломать язык при их произношении. Она не основана на звуковых и всяких прочих эффектах. Более того, ее даже толком не надо учить. И самое важное, что зная его можно не учить другие языки космоса, языки довольно многочисленные, - уточнил Ян. – Собственно, космокусанский это, вообще, не язык. Это способ передачи информации. Ты продолжаешь говорить на своем родном языке, но тебя все понимают, и любой твой оппонент продолжает говорить на своем родном языке, а ты его понимаешь. Глеб с удивлением воззрился на Яна – не повредился ли тот, случаем, умом в космосе?. Но Ян даже не заметил взгляд Глеба или сделал вид, что не заметил. - Суть в том, - продолжал Ян, - что космокусанский это, как бы поточнее объяснить, не совсем язык, это общение на уровне мыслей. Ты просто смотришь на того или тех, с кем хочешь поговорить и думаешь о том, что хочешь сказать ему или им. – Ян посмотрел на Глеба. И Глеб почувствовал, как прямо в голове у него прозвучала фраза Яна: - Видишь, ничего сложного тут нет. – При этом, рот Ян не раскрывал. Но вид слегка ошарашенного Глеба, вероятно, напомнил Яну кое-кого. Во всяком случае, Ян решил подсократить свой монолог. – Короче, - произнес Ян. - В каждом гуманоиде дремлет способность к телепатии, к общению друг с другом напрямую, минуя звуковую речь. При этом совершенно не важно, на каком языке говорит твой собеседник. Надо только разбудить эту способность. Именно это обручи и делают, и именно в этом суть космолингвы. Разбудить в человеке возможность, иначе называемую телепатией, говорить напрямую, то есть без помощи языка. Не вдаваясь в дальнейшие объяснения, Ян усадил Глеба в кресло, находящееся в каюте – жутко неудобное и перекошенное, и пристроил на голову Глебу один из принесенных обручей. После чего, авторитетно произнес: - Здесь основной, он же базовый и так далее курс космокусанского. Трогать обруч не рекомендуется, - предупредил он Глеба, - он сам отключается. Глеб попробовал было намекнуть Яну, что очень желал бы увидеть взлет «тарелки», но Ян лишь скривился, уронив загадочно: - Еще надоест. - И ушел с оставшимися обручами в каюту Арсаны и Дарьи. Кресло, несмотря на свое неудобство, мягко обняло, даже объяло Глеба, и следующие 3 часа, судя по времени на мобильном телефоне, Глеб провел слушая мерзкий скрежет, а также наблюдая визуальную абракадабру, то складывающуюся в уродливую картинку, то расползающуюся уродливыми кляксами. От этого скрежета и абракадабры его уши неоднократно пытались свернуться в трубочку, а глаза закрыться, но им это не удавалось. В конце концов, у Глеба просто разболелась голова. За этим скрежетом, абракадаброй и головной болью Глеб не видел ни взлет корабля, ни то, чем занимался Ян, пока он сидел с обручем. Очнулся Глеб от того, что Ян засовывал ему в рот какую-то таблетку. - Ну, извини, дорогой. Никто и не обещал, что будет легко, - говорил, именно говорил, а не вкладывал мысль в мозги Глеба Ян, имея, ввиду, вероятно, процесс изучения языка. - Прогресс всегда требует жертв. Зато плюс неоспорим - не надо долго мучаться, - хихикнул Ян, засунув, наконец, таблетку в рот Глебу. Таблетка не только мерзко пахла, но еще была и сущим ядом на вкус, и Глеб тут же попытался выплюнуть ее. Однако, блондин был начеку. А, заодно, жестко объяснил Глебу: - Хочешь, чтобы голова не болела, глотай! Заодно и иммунитет усилишь! – Глебу пришлось внять голосу разума, тем более, что выплюнуть таблетку, Ян ему все равно не позволял. И, действительно, скоро голова болеть перестала. - А это добавочка для активности, - улучив момент, когда Глеб расслабился, произнес Ян и вонзил в ладонь Глеба неизвестно откуда взявшуюся маленькую иглу. – И адаптироваться поможет и блокаду поставит. На кое-какие болезни, - пояснил Ян, перекачивая в ладонь Глеба жидкость из иглы, с ампулой-шариком на конце.- Теперь пару минут посиди, не шевелись, - сказал Ян. – Потом можешь вставать. Глеб так и сделал – посидел пару минут, а затем попробовал встать и, неожиданно, почувствовал мощный прилив сил.- Ух, ты, - вслух произнес Глеб. – Здорово! – И без слов, мысленно добавил – спросил у Яна: - Как ты это сделал? – Спросить на космокусанском Глебу удалось легко, словно он всю жизнь только и делал, что использовал телепатию.- Ха, - тоже мысленно хмыкнул Ян и поздравил Глеба: – У тебя хорошо получается! Талант! Но, - вновь возвращаясь к звуковой речи, предупредил он Глеба, - сильно не увлекайся! Иначе разучишься говорить. А красоту звуковой речи признают даже создатели космолингвы - кусане.- Ладно-ладно, учту, - мысленно произнес Глеб. И принимая во внимание пожелание Яна, вслух повторил свой вопрос: - Так, что там с жидкостью из иглы? - А-а, - ответил блондин, - ничего особенного. Немножко того, немножко сего. Короче говоря, химия. Но полезная химия, - упредил он рвущееся наружу восклицание Глеба. - Исключительно полезная химия, - повторил он. – И тут же перешел к другой теме. - Скоро посадка, - сказал Ян. - Ты побудь, пока, здесь, надо девушек привести в порядок.- Я с тобой, - быстро подскочил Глеб, ему очень хотелось увидеть Дарью.- Ничего подобного, - отрезал Ян. – Ты свою рожу видел после отключения лингватора? -Глеб задумался, пытаясь вспомнить – видел ли он свою физиономию после или нет… - Ян, с ухмылкой посмотрел на мощный мыслительный процесс, происходящий где-то в глубинах сознания Глеба, и неторопливо добавил: - Вот, и они, вряд ли, захотят, чтобы их кто-то видел… Ян вышел из каюты, закрыв за собой дверь, и в тоже мгновение коридор взорвался раздирающим уши грохотом и, следом, настоящая пулеметная очередь прошлась по дверям с внешней стороны, стороны коридора… Первая мысль, появившаяся у Глеба была: - Хорошо бабахнуло! - А, спустя, секунду, до него дошло: - Так это же взрыв. Господи, там же Ян и девчонки! – И Глеб подскочив, как ужаленный, бросился в коридор. В коридоре, прямо возле каюты девушек, в воздухе плавали какие-то пух и перья. А еще едко пахло дымом… Но двери каюты девчонок были целыми, Яна тоже нигде не было видно. Глеб рванулся дальше по коридору, дым попал ему в легкие, его начало выворачивать наизнанку…- Ничего-ничего, - говорил знакомый голос рядом с Глебом. – Сейчас все пройдет. Глеб открыл глаза. Он лежал на одной из коек в каюте девушек, а на соседней койке, напротив, сидели с не совсем вменяемым видом Арсана и Дарья. Рядом с ними, в неудобном кресле, развалился Ян. Откашлявшись, Глеб, как ему казалось, громко поинтересовался: - Что со мной? - Однако ему никто не ответил. Тогда Глеб повторил: - Что со мной? – На сей раз его сипение услышали.- Да, в общем, ничего, - ответил Ян. – Если не считать, что ты надышался всякой гадости. Глеб вспомнил пух и перья, летающие в коридоре. И грохот перед этим.- А что случилось? – тупо спросил он.- Кто-то пытался запустить птиц Кука в каюту Арсаны и Дарьи, - мягко сказал Ян. «Кука» это, наверное, название породы птиц, - сообразил Глеб. – Но причем здесь взрыв? - Он приподнялся и сел на койке. – Ян, я, наверное, ничего не понимаю – но причем здесь взрыв? И зачем запускать птиц в каюту девушек? Ян, в очередной раз, хмыкнул. - Знаешь, пока тебя тащили в каюту, я кое-что объяснил дамам. Но, так и быть, повторю еще раз. Птицы Кука - это не птицы, это оружие. Точнее, они не столько птицы, сколько оружие. Настоящее и способное взрываться. С хорошей пробивной способностью, большой взрывной мощью и приличным поражающим фактором. Аборигены нескольких планет Фараонов