Пытаясь целиком сгруппироваться за щитом, я разогнался, всей своей невеликой массой врезаясь в лучника и опрокидывая его на пол. Теперь надо второй рукой схватиться за верх щита, и нижним торцом ударить противника по шее, словно гильотиной. Отрубить голову не отрубил, но укрылся от злобно щелкающих зубов и свалившись на грудь врага, скрылся с глаз следующего лучника. Удар лбом в грудную клетку и слышен приятный хруст треснувших костей. Затем, по плану художественная обработка костей молотком, а через десять секунд новый удар головой. Если хорошо развить этот навык, толку от головы будет больше, чем от молотка, как бы странно это не звучало. Удар, удар, резкая боль в ребрах. А вот это не по плану. И откуда только эта костяшка достала кинжал? Теперь тычет им в ребра, портя мою, такую дорогую и близкую мне шкуру, ненужными мне дырками, и окрашивая надетое на меня тряпье, моей же кровью. А кинжалом он работает гораздо быстрее, каждую секунду снося по десятку хп. В итоге, к тому времени, как его грудная клетка, треснув развалилась, меня всего шатало, то ли от усталости, то ли от осознания, что так себя должен ощущать потерявший три литра крови человек, вернее, гном. Вспомнив это, я стряхнулся, отгоняя слабость и призывая силу. В виде заброшенных в эту характеристику тех самых очков характеристик.
Сила +10. Всего 15+1.
Мышцы заныли, надуваясь и становясь рельефнее. Нормально. В жизни бы так. Но, к сожалению, в реале эта процедура доступна только толстосумам.
Очередная стрела, пробившая многострадальный щит, отвлекла меня от посторонних мыслей. Щит превратился уже в ёжика, став в два раза тяжелее, но с увеличившейся силой это было не сильно заметно. Закинув молоток в сумку и упершись обеими руками в щит, я пошел на следующий таран. Стрела, воткнувшаяся в колено, несколько нарушила мои планы, и когда я добрел до противника, то, скорее, облокотился на него щитом, стараясь отдышаться, чем его протаранил. Тот убрал лук и начал карябать щит кинжалом, да еще второй лучник переключился на меня, елозя туда-сюда по узкому балкону, выискивая такой прострел, чтобы не задеть своего напарника. Пришлось импровизировать. Просунув руку противнику сквозь грудную клетку, вцепился ему в горло и поволок вперед, прикрываясь то им, то щитом от выстрелов второго лучника. В этот раз мне удалось набрать достаточную скорость и приложить затылком одного об лицо другого, с такой силой, что лучник с грохотом повалился на пол. Больше поблизости врагов не было, поэтому я отбросил щит, перехватил руку с кинжалом пытающегося зарезать меня нехорошего человека (точнее скелета) и стал колошматить его головой о голову повалившегося противника: совместил, так сказать, полезное с полезным.
— Что, ты, так с ними долго возишься? — Донесся до меня голос подошедшего Димана, — Мне на каждого всего по три выстрела нужно. Три секунды и все готово.
— Я… очень… — продолжая долбить противников, произнес я, — рад… за тебя. Не хочешь… помочь?
— Не, я в тебя верю, а у меня только половина маны осталось, добивай их побыстрей, мне камушки их нужны, будем заклинание усиливать.
— Спасибо… козел… постараюсь оправдать… твои надежды…
— Екарный бабай, ты посмотри, что творится.
Я тихо выругался, но тут противники сдались, рассыпаясь костяной трухой. Четыреста очков опыта капнуло в копилочку, до десятого уровня осталось меньше пятиста. Это хорошо, лучников на это с лихвой хватит.
— Санек, глянь, что творится!
Я собрал лут, встал и выглянул из-за парапета, наконец, рассмотрев помещение полностью.
Огромное, прямоугольное помещение кишело словно муравейник. Из боковых входов в зал вливались игроки, их было не много. Человек двадцать. Точнее, людей там вообще не было. Впереди рубилось трое рыцарей смерти, за их спинами находились игроки похлипче: маги, лучники, некромант, управляющий неспешным зомби, и даже пару целителей, если, конечно, у нежити есть целители. А может это были баферы? Отсюда было не рассмотреть. Нападающая на них толпа скелетов-стражей была значительно многочисленней, они нападали на игроков, тесня тех подальше от… друида?
Благообразный дед с седой бородой, сидящий под цветущей сакурой, рядом с бьющим из насыпанных на пол камней родничком. Тот, журча и перекатываясь по камням, через пару метров впадал в крохотный пруд, по берегам которого росли заросли тростника. Рядом с дедом на камнях развалился спящий бурый мишка. Кто это мог быть, если не друид? Только смотрелся он в этой обители смерти и мертвого камня крайне неуместно. Хотя представитель фракции жизни, как босс для нежити, может, это не так-то и глупо?