Я делаю судорожный вдох на этот раз чистого воздуха и испуганно повинуюсь.
Из-за надетой на меня прозрачной маски лицо низко склонившегося мужчины кажется немного смазанным. Тонкие черты лица, идеальные линии губ и выразительные скулы. Единственное, что почему-то кажется отталкивающим, – это темные глаза непонятного оттенка.
– Очухалась! – грозно сверкая этими самыми глазами, почему-то зло кричит на меня незнакомец.
И когда я только успела перед ним провиниться?
Испуганно вжав голову в плечи, я осторожно киваю.
– Вставай! – вновь кричит мужчина и дергает за руку, помогая мне подняться с постели.
Я позволяю незнакомцу поставить себя на ноги, и после этого, придерживая за талию, меня тащат в сторону выхода из спальни.
С каким-то странным отстраненным безразличием я понимаю, что незнакомый мужчина одет в форму межзвездного флота, правда, не в бело-голубую, парадную, а в вариант попроще – темно-синий костюм, идеально подходящий как для космоса, так и для ведения боевых действий.
Взрыв. Затем короткая череда хлопков. Отдаленный раскат грома, и я понимаю причину того, что незнакомец кричал.
Вокруг царит настоящий ад.
Что-то похожее было при штурме завода Бурого, но тогда Май удалось вывести большую часть ребят через небольшую шахту вентиляции, и никто не пострадал. А сейчас…
– Пригнись! – кричит мужчина, резко отпуская меня и прикрывая своим телом.
Потеряв опору и немного пошатнувшись, я облокачиваюсь спиной о стену и, не в силах устоять на подкашивающихся ногах, медленно сползаю на пол.
Словно со стороны я наблюдаю, как трое мужчин в форме межзвездного флота отстреливаются, используя мою любимую мебель и вещи в качестве укрытий, а еще вижу всего в паре шагов от себя лежащего без движения мужчину в черном комбинезоне.
Наверное, один из тех трех подонков, что пытались убить нас с Баком… Бак!
Я вздрагиваю от внезапно вспыхнувшего беспокойства и, воспользовавшись тем, что у прикрывающего меня солдата и так полно поводов для волнения, быстро ползу обратно в спальню.
– Бак! – зову я любимого, с ужасом понимая, что на него никто не догадался надеть маску. – Бак!
Сердце встревоженно стучит, пульс зашкаливает. Беспокойство заставляет меня подняться на ноги и шатающейся походкой доковылять до кровати.
– Бак, – едва сдерживая набегающие слезы, отчего-то шепчу я. – Бак, хороший мой.
Трясущимися руками я стягиваю с себя маску и прикладываю к невероятно умиротворенному лицу любимого мужчины.
– Бак, пожалуйста, дыши! – прошу я, покрепче прижимая маску к его лицу, но почему-то индикатор, встроенный в боковой корпус, горит красным.
Нет… Нет! Нет! Нет! Только не он!
– Бак, – я всхлипываю, и едкий дым тут же врывается в легкие.
– Чтоб тебя! – зло кричит кто-то у меня за спиной.
Закашлявшись, я вяло отбиваюсь от попыток вернуть маску на мое лицо.
– Он жив! Он должен дышать! – кричу я как заведенная. – Он жив!
Звонкая неожиданная оплеуха на миг дезориентирует мое и так рассеянное сознание, и в этот краткий момент солдат умудряется вернуть мне маску на лицо.
– Бак! – кричу я, давясь кашлем и горькими слезами, хватаясь за руку любимого. – Он не может умереть!
Игнорируя мое сопротивление, офицер легко перекидывает меня через плечо и, пригибаясь, бежит к выходу.
– Уходим! – слышу я еще один крик – откуда-то сбоку.
Хлопки выстрелов становятся чуть громче, несущий меня мужчина ускоряется, а я все тяну руки в сторону спальни… в сторону кровати… в сторону Бака.
Глава 6
Созвездие Корабль Арго
Я бездумно смотрю вверх на серую обшивку интеллектуального пластика, когда-то созданного савантом Дэриком Шолти. Благодаря «умной» технологии человечеству стало доступно слишком многое.
Опираясь на разработку Шолти, из «умного» пластика научились строить космические корабли, которые покрывали колоссальные расстояния за считаные месяцы. Нам стали доступны новые миры и возможность создать что-то лучшее. И как мы распорядились этим даром?
Церера была не первой планетой в глубинах космоса, которая стала новой площадкой для человеческой расы. Первые поселенцы, в числе которых были мамины дальние родственники, построили кислородный купол на одном из материков необитаемой планеты и принялись воссоздавать жизнь в привычном для человека понимании этого слова.
«Мир без злости, мир без жестокости, мир без страданий», – написали они свой девиз на одной из плит центральной площади.
Это они были слишком наивны? Или отсутствие естественных врагов сделало обитателей Цереры такими?