Так, в коридоре, если смотреть влево, то, помимо ординаторской и моей палаты с распахнутыми дверьми, а также комнаты технички, с противоположной стороны было еще три одинаковых двери. Вправо коридор уходил голыми стенами вдаль, где он расширялся до площадки с лифтами и лестничными проемами. Походило на то, что под меня тут выделили целый тупичок на этаже в этом крыле здания. Важная персона, что ни говори. Или наоборот — один из многих проектов, разбросанных по углам. Придется разбираться по ходу дела, что тут, зачем и почему.
Ладно, попробую не спеша и все так же не дыша заглянуть за каждую из оставшихся трех дверей. Может быть, найду волшебный спасительный эликсир для моего мозга. И очень желательно, чтобы там оказался сразу весь месячный запас. Чтобы два раза не бегать. Я сделал очередной шаг, потом еще один...
И тут мне поплохело. Да так, что руки затряслись как у алкаша с горящими трубами. Твою ж... Рукоятка швабры благополучно вывалилась из самой собой разжавшейся ладони и... Я, не в силах двинуться с места и даже без единой мысли в своей совершенно опустевшей больной головушке, тупо следил как она летит к предательски твердой кафельной плитке коридора...
Опасность! Перфорация матрицы потока сигналов органического импланта! Включен режим экстренной узловой компенсации!
Черенок касается одним из концов бежевого квадрата с дичайшим звоном, который, наверняка, слышен даже в соседних крыльях здания, а не то что в палате. Дерьмо... Оно всегда случается так не вовремя... Башка как в тумане. Внезапно я с удивлением вижу, как моя левая рука тянется к черенку, подпрыгнувшему вверх, и хватает его. Из палаты раздается недовольное рычание — извините, пацаны, что прервал вашу трапезу... Правая рука изо всех сил тянется к ручке двери... Эх, успеть бы захлопнуть! Тяну на себя что есть силенок в ватных конечностях... Черт, почему такая вдруг слабость накатила?.. В сужающемся проеме вдруг вижу жуткую рожу монстра, который когда-то был человеком... Как впрочем и я... До чего уродлив! Красные глаза едва не вываливаются из орбит, огрубевшая коричневая кожа вся в глубоких трещинах, окровавленные клыки как у вампира из ужастика...
Его лысый черный череп, на котором почти не осталось волос, с размаху зажимает дверью, тварь визжит и плюется желто-кровавой слюной... Ага! Ушки придавило? Неприятно, согласен... Луплю его своей железной палкой прямо по темечку... Дергается назад, выскакивает из зажима как дешевая пластмассовая пробка из бутылки портвешка «Три семерки», что не единожды была распита с пацанами в самоволке. Захлопываю дверь, засовываю черенок в просвет дверной ручки и вращаю по кругу, пока тот не встал в распор, уйдя за края дверной коробки. Удар! Еще удар! Надеюсь, какое-то время она продержится. Всё, перекур...
Я сполз по стенке вниз, вспомнив, что бросил. Выходит, еще с утра. Эх, сейчас бы затянуться хоть разок «винстоном», прикрыв огонек полусжатой ладошкой! Ну вот, теперь, после этого маршброска, все тело стало ватой. Как такое возможно? Я же киборг, разве нет? Да, ребята... Походу, без коктейля мне край. Надо искать, причем срочняк.
Внимание! Немедленно примите состав СНТ-60594! Персонал оповещен! Включен сервисный режим.
Что еще за сервисный режим? Ладно... Так! Соберись, элита! В спецназе эвакуации нет, так что давай, своими силами. И ножками, ножками, как учили. Встали! Вокруг как-то резко стемнело, и в уши словно ваты напихали. Я зажмурился, чтобы вызвать менюшку, проверить органы, но вместо этого в мозгу загорелась очередная плашка системного алерта:
Расширенный функционал временно недоступен. Включен режим нейросбережения органического импланта. Доступны базовые двигательные функции.
Ясненько. Включилась защита от дурака после моей последней выходки. Выступил экспромтом — получай! Беречь мозги надо, актимель вовремя пить, растишку или что там у них наполнителем идет к основному действующему веществу.
Эх, меня еще в детдоме за это недолюбливали. Любил читать все подряд, что под руку попадалось. Объявления, журналы, газеты, инструкции, руководства, справочники... Ну и, конечно, книжки всякие. Хотя здоровьем тоже был не обижен и в баскетбол любил играть. До красных кругов перед глазами и то, и другое любил. Потому и в десантуру сначала взяли — рослый, спортивный, атлетичный...
Где теперь мое атлетичное тело? Небось по частям в здешнем морге, а то и вовсе в биоотходах. Да-а... На свои останки, пожалуй, будет пострашнее смотреть, чем на этих мутировавших монстров — персонал НИИ и прочих попавших под раздачу неизвестно чего. А ведь и я, выходит, — останься, как говорится, при своем теле, — тоже стал бы одним их этих? Вот этого точно врагу не пожелаешь. Так что у меня, походу, даже есть повод радоваться своей новой оболочке повышенной прочности.