Но, услышав замечание отшельника, Чующий нахмурился ещё больше - да, Херстед раб своей жадности, но только как этот недостаток можно использовать против Владыки? Как?!
Погрузившись в воспоминания, Велд полностью отрешился от окружающего мира, но его оцепенение не продлилось слишком долго. Расправившийся с гостинцем Верный довольно фыркнул и легонько ткнулся мордой в плечо задумавшегося Чующего, требуя внимания. Велд тряхнул головой, точно просыпаясь, и , взглянув в карие глаза своего любимца, вздохнул:
- Совсем я тебя разбаловал... - но хотя его рука вновь стала ласково трепать крутую шею коня, лицо эпата затвердело и ожесточилось. Оплаченные собственной болью крохи знаний и уже усвоенные зачатки воинского ремесла конечно же не могли стать ему достаточным подспорьем в Астаре. Более того - Велд пока даже не мог представить себе, что будет делать, вернувшись в Присту, но и оставаться дальше в Крейстете он не мог, ведь теперь каждый прожитый здесь день означал новые мучения Юргена и отца! Самого Чующего в Присте могли ждать лишь новые опасности, но это не могло повлиять на принятое им решение, ведь оказалось, что даже его смерть могла стать своеобразной отплатой одержимому золотом Херстеду, навсегда закрыв ему доступ к жилам!..
Велд в последний раз провёл рукою по гриве Верного и вышел из стойла, погружённый в мысли о предстоявшем побеге. Учащий молодняк обращению с мечом десятник Сегин как-то обмолвился, что Олден де никого не держит - коли чувствуешь, что белые прядки на шлеме непосильная для тебя ноша, то так и скажи; но Велд знал, что разговор с горбуном ничем ему не поможет. Он уже принёс присягу, а значит мог лишь попросить перевода в другую сотню, да и Олден, узнав в чём дело, вряд ли позволит ему покинуть Крейстет. Скорее уж под арест посадит - для надёжности... Велд вздохнул, представив себе кривую ухмылку горбуна: "Что, сопляк, на Владыку прыгнуть захотел?.. А то, что Приста - ловушка, ты понимаешь?! А про то, что теперь твой долг - служить Ленду, ты уже забыл?!.. Ничего, посидишь несколько дней в холодной, глядишь - мозги на место встанут!.."
Да, примерно так Олден и скажет. Значит, остаётся только одно - податься в бега и, уходя от охотящихся за дезертирами "Сов", обходными тропами добраться до Росса. Эти чащобы могут скрыть не только одинокого беглеца, но и целую армию, к тому же они граничат с Крейгом, где его точно не будут искать... А ещё хорошо было бы, если б Мегрен уже вернулся в свою землянку: Велду почему-то верилось, что отшельник отнесётся к его решению иначе чем Олден!
...Снова оказавшись на плацу, эмпат взглянул на взошедшее солнце и сжал зубы: ему не хотелось покидать Крейстет тайком, точно вору или трусу, навсегда становясь в глазах "Ястребов" предателем, но ведь и Дереку с Боленом не расскажешь всю правду. Это не их ноша, к тому же, если горбун узнает о том, что десятник знал о задуманном Велдом побеге... Нет, навлекать вполне обоснованный гнев Олдена на голову Дерека Чующий не собирался! Эмпат решительно тряхнул головой и направился в казармы - сегодня молодняку, вроде него, предстояло показать, как они освоили верховую езду, так что день предстоял хлопотный. Зато после окончания смотра "Ястребов" ждёт увольнительная, и тогда в кутерьме, которую непременно затеет неуёмный Скульт, можно будет незаметно улизнуть...
Когда Олден только создавал свою сотню, то перебрался из замка в казармы, но уже несколько лет просторная, выходящая окнами на плац комната не являлась его единственным обиталищем. Решившись обзавестись жильём в городе, горбун долго не мог найти подходящий дом, но потом всезнающий Кройстен посоветовал ему прогуляться в Северную часть города на улицу Ратников. Своё название она получила потому, что в стоящих на ней домах жили семьи сотников и тысячников - как отставных, так и поныне служащих, и это придало ей своеобразный облик. Добротные дома с узкими решётчатыми окнами напоминали маленькие крепости, а сама мостовая чистотою могла соперничать с плацем... Совет Кройстена оказался своевременным, как никогда - сотник "Сов" как раз забирал свою семью на новое место службы и вскоре Олден стал хозяином маленького двухэтажного дома из тёмно-красного камня. Хотя жилища лендовцев полностью отличалось от привычных амэнцу - внутренний двор с бассейном казался северянам вычурной глупостью, да и колоннады они особо не жаловали - Олдену дом понравился и он быстро в нём обустроился. Слугами сотник обзаводиться не стал, довольствуясь помощью положенного ему по званию ординарца - толкотни и суеты ему за глаза хватало в казармах и ординарец был единственным человеком, с которым горбун готов был жить под одной крышей... Ещё затворничество Олдена иногда скрашивала Мелса: жизнь среди более сдержанных и строгих, чем южане, лендовцев понемногу брала своё - с годами он несколько остепенился и даже обзавёлся постоянной подружкой. Их связь продолжалась уже два года и девчонка потихоньку дошла до того, что иногда проведывала Олдена в его обиталище, если он слишком долго не посещал дом мамы Зеру...
Перевернувшись на кровати и не обнаружив под боком свернувшейся клубочком Мелсы горбун не удивился - если девчонка видела, что он сильно не в духе, то после полагающихся ночью утех незаметно исчезала ещё до рассвета. Но в этот раз она немного ошиблась - Олден был не сердит, а занят делами отряда, уже заранее прикидывая, что покажет сегодняшний смотр. Последнее пополнение своей сотни ему пришлось набирать чуть ли не из мальчишек и десятники до сих пор пытались унять гуляющий в головах сопляков ветер! Конечно же - со временем обучение и дисциплина возьмут своё и из этих шалых и неграмотных щенков будет толк, но пока что молодые "Ястребы" больше походили не на воинов, а на сбежавших из балагана скоморохов. Даже вроде бы несклонный к озороватым проделкам Велд отличился, да ещё как! Олден чуть не расхохотался, вспомнив, как застал на плацу едва ли не половину своей сотни. Воины стояли кругом и едва животы не надрывали от смеха, а в центре этого сборища выгарцовывал конь эмпата. Велд с самым серьёзным видом стоял рядом и отбивал ладонями ритм, а Верный, тряся пышной гривой и высоко вскидывая круп, старательно стучал копытами в такт хозяину... Конечно же, влетело тогда всем - как виновнику представления, так и собравшимся зрителям, но наказания в тот раз были не очень строгими, а распекающий ротозеев и бездельников сотник с трудом прятал в глазах улыбку...
Проснувшись, Олден не стал залёживаться в кровати - уже более месяца он занимался ведением хозяйства в одиночку. Последний ординарец попросил перевода в другую сотню после того, как в казарменной лаборатории, ни с того ни с сего, взорвался шар с холодным пламенем. Хотя больше всех тогда пострадал Регир, а только-только ступивший на порог Ивар отделался опалёнными бровями, этого хватило для того, чтобы в его сердце навсегда поселился испуг. Ивар так и не смог унять свой страх и это не прошло мимо внимания Олдена, поэтому просьба о переводе его не удивила. Так часто бывает - кто-то ломается на малости, а кого-то пережитое испытание делает лишь сильнее. Регир до сих пор лежит в лазарете, укутанный бинтами с ног до головы, но в его глазах уже лучиться привычная усмешка; а сам он то и дело возмущается, что если так пойдёт и дальше, то он помрёт от самых страшных болезней в мире - скуки и безделья...
Спустившись на просторную кухню, сотник обнаружил, что куховарить ему сегодня не придётся. Мелса (и когда только успела!) позаботилась обо всём и теперь Олдена поджидали чугунок с кашей и тушёное мясо. Принявшись за завтрак, горбун снова задумался о том, что после смотров ему всё равно надо будет назначить себе нового ординарца - без ещё одного человека дом казался слишком пустым... Вот только Рик загружен в лаборатории, Зелд понятлив, но не слишком расторопен... По хорошему, в ординарцы следовало взять Велда - эмпатом уже давно пора было заняться всерьёз, но тут-то и крылась главная проблема. Чующий так и не забыл Олдену своей переделки в лендовца, тем более, что эта история получила в Крейстете неожиданное даже для горбуна продолжение. Вновь перебирая в уме детали произошедшего Олден помрачнел. Лёгкое облачко на горизонте порой превращается в грозовую тучу и эта - так не ко времени произошедшая встреча вполне могла стать вестницей грядущих неприятностей.
Через несколько дней после того как Велд принёс присягу, на общем смотре к нему подошло несколько "Молниеносных". Увидев, что двое из ратников - десятники, а светловолосый парень, хоть и был старше самого Чующего всего лишь года на два, уже носил сотнические нашивки, Велд вытянулся, отдавая положенную честь (уж что-что, а устав вбивался молодым ратникам быстро и качественно). Но "Молниеносный" сотник лишь небрежно махнул рукой: "Брось. Мне церемонии ни к чему. Лучше скажи, какого ты рода!". "Обычного, глава." - почувствовав, что задавший столь странный вопрос парень является хоть и слабым, но всё-таки Знающим, эмпат тут же выставил ментальную защиту, тем более, что сотник не отставал: "Я - Ирни из рода Стейжеров. Это - Ниск из Вейретов и Лигор из Кертов... А ты, наверное, из лезенских Рюгов. Верно?" Не понимая, чего от него всё таки хотят, Велд вместо ответа лишь отрицательно мотнул головой. Увидев это Лигор ткнул кулаком в бок другого десятника и шепнул: "Я же говорил, что он не из этих собак!" Между тем попытавшийся прощупать эмпата Ирни, хотя и наткнулся на защиту, продолжал лучиться дружелюбием: "Я всё же попробую угадать: Дайконы!.. Тоже нет... Неужели Солены!?.. " Поняв, что перечисление родов может затянуться надолго, Велд в очередной раз попытался внести ясность: "Я из простых, глава. До присяги Ленду был углекопом в Крейге.". На лице сотника отразилось неприкрытое удивление, а до этого лишь мрачно сопящий Ниск тихо буркнул: "Вот и вся разгадка - мать этого щенка слишком высоко задирала юбку..." Услышав такое замечание, эмпат зло ощерился - устав уставом, но поливать грязью память Истлы он никому не позволит! "Может, твоя мать и вела себя так, но моя была честной женщиной и не твоему поганому языку судить о ней... Глава!". Десятника перекосило: "Да как ты смеешь, выблядок..." Закончить Ниск не успел - сотник вдруг взял десятника за грудки и прошипел: "У тебя действительно поганый язык! Не мешало бы его немного укоротить!", а подоспевший Дерек схватил Велда за плечо и с грозным рычанием уволок его подальше от сцепившихся "Молниеносных".