— Ты ошибаешься, — возразил близнец, — это не я поливал, поливал Борис. А теперь я полью.
Но не всё то, что нравится детям, нравится их родителям. Кого не пустили мамы, кого по окончании учебного года отправили в деревню к бабушкам, к дядям и тётям, кого увезли на дачу. В поход-экскурсию с Сергеем Алексеевичем и вожатой из 8-го «Б» Люсей отправилось десять человек. Из трёх Светлан лишь одна — длинная.
Ехать поездом было недолго, всего три часа. Они пролетели незаметно, потому что Сергей Алексеевич рассказывал про то, что бобры строят себе плотины и хатки, спиливая зубами деревья. Зубы у бобра всё время растут, и, если он не будет их стачивать, — грызть дерево, зубы вырастут такие длинные, что бобр, не сможет закрыть рот.
Но Паша Мошкин плохо слушал рассказ Сергея Алексеевича. Он нетерпеливо поглаживал рукой по своему рюкзаку. Рука чувствовала тёплое. Там лежали пирожки с капустой, которые напекла бабушка.
Они вкуснее всего, когда тёплые. Но, если люди на тебя смотрят, неудобно есть одному. А разделить на всех, так даже по два пирожка не достанется.
И Паша стал думать, кого исключить.
В первую очередь Шпунт. Она всегда жертвует собой для других. Пусть пожертвует и на этот раз.
Потом близнецов. С ними запутаешься. Вовка скажет: «Я не ел, это ел Борька». А Борька скажет, что ел Вовка. Вот тут и разберись.
Но если не давать пирожков близнецам, то надо из солидарности исключить и Юру. Это их лучший друг.
А Сергею Алексеевичу как-то неудобно предлагать пирожок. Могут подумать: подлизываешься.
И Паша решил: лучше никому не давать, съесть пирожки самому.
— Нам вылезать! — сказал Сергей Алексеевич, и все шумно высыпали на платформу.
Посёлок кончился. Ребята вышли на луг. Зелень была такая свежая, сочная, яркая, что Светлана даже зажмурилась, а близнецы как очумелые стали кататься по траве.
Один Паша не видел ни солнца, ни зелени. Он думал про пирожки. Наверно, они уже остыли.
Потом дорога привела путешественников к сосновым кустикам.
— Слушайте, — сказал Юра, — в таких кустиках могут быть маслята!
Все полезли в кусты, Паша последним. Он прислушался: голоса были уже далеко. Паша вынул из рюкзака бумажный пакет и начал быстро глотать пирожки.
Ему вовсе не хотелось есть, он глотал через силу. Но надо было пользоваться случаем, пока он один.
И вдруг снова захрустели кусты. Это возвращался Юра.
— Паша! Ты знаешь, что это за гриб? Посмотри! Но Паша ничего не мог разглядеть. Пирожок застрял у него в горле. Он хрипел, слёзы застлали глаза.
— Ребята! — испуганно крикнул Юра. — Паше дурно. На помощь!
И со всех сторон к Паше примчались товарищи.
— Что с тобой, Пашенька?
— Да он совсем синий! Он задохся!
— Колотите его по спине!
Наконец Паша почувствовал, что снова может вздохнуть свободно.
— Прошло! — прошептал он и вытер рукой глаза.
— Ты и грудь вытри, — насмешливо посоветовал ему Юра, — она у тебя вся в капустных крошках, и подбери с земли свои знаменитые пирожки.
— Что же это все-таки было? — спросила Светлана длинная.
— Что?! Свинство!
— Тогда надо Сергею Алексеевичу про это сказать.
— Не будем срамиться. Но, если б я сразу понял, что Мошкин от жадности пирожком подавился, я бы его не спасал. Честное пионерское, не спасал.
— Пошли, ребята! — тихо сказала Машенька, не оглянувшись на Пашу, все двинулись следом за ней.
Паша хотел их догнать, но они прибавили шагу.
— Ребята! — крикнул он. — Может, кто пирожков хочет? Их много ещё осталось!
Слава на ходу строгал палочку. Юра что-то рассказывал девочкам. Близнецы насвистывали песенку. Никто не обращал внимания на Пашу, уныло тащившегося позади.
Часа через полтора Сергей Алексеевич объявил привал. Решено было зажечь на берегу реки костёр и вскипятить чайник. Слава и ещё два мальчика пошли с Сергеем Алексеевичем за хворостом в старый еловый лес.
Паша хотел к ним присоединиться, но Слава ему сказал:
— Полежи. Тебе ходить вредно. Ты ещё не всё переварил.
Вожатой Люсе очень понравились плавающие в реке белые кувшинки, и близнецы с Юрой решили попробовать их достать.
— Можно, я с вами? — попросился Паша.
— Утонешь! Тебя пирожки потянут на дно. Кто тогда будет тебя спасать?
Машенька и Светлана длинная собирали на опушке цветы, но, когда вдали показался Паша, девочки спрятались в траву.
И Паша, понурясь[3], поплёлся на бугор, выбранный для привала. Никто не хотел с ним водиться. Никто. Дорого стоили ему пирожки.
3
Понуриться - опустить голову, впасть в уныние, то же, что понурить голову. (