Паша вынул из рюкзака промасленный пакет, швырнул его под откос. Потом лёг на землю и уткнулся лицом в траву.
На бугор с чайником в руке взобралась Лиля Шпунт. Она принесла воду для чая:
— Паша! Ты почему лежишь?
— Голова закружилась.
— Это оттого, что ты ничего не ел.
Она ещё не знала, что случилось в сосняке.
— Сейчас всё пройдёт. У меня для тебя есть что-то очень приятное. Что? Угадай.
Паша удивлённо поднял голову. В одной руке Лиля держала чайник, другую прятала за спиной.
— Я их нашла и правда не знаю, чьи они, кто из ребят их потерял. Но чьи бы ни были — всё равно наши. Самые твои любимые. С капустой. Бери.
Лицо Паши перекосилось от ужаса. Лиля протягивала ему знакомый замасленный пакет…
Говорят, что теперь Пашина бабушка перестала печь пирожки с капустой: внучек их в рот не берёт, а бабушка ведь не для себя старалась, всё для него, для Пашеньки.
«Общество хитрецов»
Это не я придумал «общество хитрецов», это придумал Толя Резапкин. У нас в 3-м «А» его звали Внезапкин. Он очень был быстрый на разные выдумки, только я на них не попадался. Но потом и мне не повезло.
В четверг на большой переменке я решил не завтракать, а сэкономить на кино деньги, которые мне дала мама. Ведь у меня было яблоко, а витамины важнее для человека, чем котлета с картофельным пюре.
Я откусил кусок яблока и тут же поперхнулся, потому что подбежавший Толя толкнул меня локтем.
— Ты чего толкаешься?
— Не понимаешь? Это мои позывные. Я вызываю тебя на важный секретный разговор.
Тогда я положил в карман надкусанное яблоко. Когда жуёшь — отвлекаешься, а если разговор действительно важный и секретный, то отвлекаться нельзя.
— Генка, ты можешь молчать?
— Когда не знаю урока, приходится! — сказал я.
— Я не про то. Ты можешь молчать, если я тебе открою тайну?
— Например? — спросил я.
— Например, я предлагаю тебе вступить в «общество хитрецов».
— А Вовка Котельников там будет?
— Вовка не будет. Третий проболтается. Тайну могут сохранить только двое, и я выбрал тебя.
Значит, зря моя бабушка говорила, что любой может меня вокруг пальца обвести. Толя думал обо мне иначе. Он считал меня самым хитрым в классе. Мне это понравилось, и я согласился вступить.
— А что мы будем делать в этом хитром обществе? — спросил я.
— Разное. Главным образом, разыгрывать девчонок. И так хитро, что никто не узнает, что это сделали мы.
— Знаешь, Толя. Давай мы придумаем себе пароль. Так будет ещё интересней.
— Я уже придумал, — ответил Толя. — Пароль будет «ох!», что сокращённо означает: «общество хитрецов». А отзыв на пароль — молчаливый кивок головой.
Мне не очень понравился «молчаливый кивок». Куда интересней, если бы свистнуть или хотя бы несколько раз щёлкнуть языком. Но, наверно, так было надо для сохранения тайны.
В основном мы договорились, и Толя отправился в школьный буфет есть клюквенный кисель. А ко мне подошла Юля Полякова.
Она сказала, что смотрела в среду футбол по телевизору и болела за «Спартак». Она болела не за «Спартак», она болела от любопытства. Говоря по-футбольному, она делала «финт» — обманное движение, чтоб отвести мне глаза.
— Между прочим, Гена, о чём это вы сейчас шептались с Внезапкиным?
— Так я тебе и сказал! Чего захотела! Это тайна, которую знают только два человека на земле.
— И что же они знают?
— Что вам, девчонкам, придётся плохо от нашего «общества хитрецов»!
— Значит, об этом вы и договаривались с Толей?
— Мы? Договаривались? Откуда ты знаешь? Я тебе ничего не сказал и не скажу, как бы ты ко мне ни приставала. Ясно?
— Ясно! — ответила Юля.
Наконец-то она сообразила, что от меня ничего не добьёшься!
В пятницу утром мы с Толей встретились в раздевалке. Он засовывал свои галоши в мешок, на котором было вышито «А. Р.».
— Пароль? — спросил я довольно тихо, потому что в раздевалке были наши девчонки.
— Ох! — ответил Толя.
— Ох, ох! — повторил я и потом молча кивнул головой.
И вдруг со всех сторон послышались вздохи.
— Ох! — вздохнула Юля Полякова.
— Ох-ох-ох! — застонала её подруга. Таня Рудина.
Я посмотрел на Толю, он на меня. Мы отошли в сторону.
— Это ты проболтался? — прошипел Толя.
— А я думал — ты.
— Что случилось, девочки? — заглянула в раздевалку Оля Булочкина. — Почему вы все охаете?