«Должно быть, уснул, — подумал Федотов, — умаялся. Ведь ещё дитё».
И вдруг перед Федотовым вырос командир:
— Часовой! Вы кого сторожите?
— Арестанта, товарищ командир бригады! Лично ваш адъютант сидит под замком.
— Сидит? Давайте проверим, откройте дверь.
Открыли. В амбарчике было пусто. На полу валялся раскрытый задачник. Солнечные пылинки рябили в прорези окна.
Только Мишка такой худой и ловкий мог пролезть в это окно, узкое, как щель.
Федотов выскочил на крыльцо. Он всё ещё не верил, что мальчик сбежал. Но вот из чащи росших возле амбара лопухов выглянула вихрастая голова.
— Дядя Федотов! — Мишка хотел успокоить своего незадачливого сторожа. — Я тут. Я ведь просился, но вы не хотели слушать, а мне нужно было срочно про взрывчатку доложить. Да вы не волнуйтесь. Я сейчас своё досижу.
Но досиживать Мишке не пришлось.
— Боец Федотов! — сказал командир. — Передадите оружие Хохлову. За нарушение обязанностей часового теперь вы сядете под арест, а он будет вас сторожить.
— Чертёнок! — вздохнул Федотов, передавая Мишке винтовку. — Вот подвёл так подвёл.
Мишке многое хотелось сказать Федотову в своё оправдание, но в его руках очутилась винтовка. Теперь он был часовым, а часовому разговаривать не положено.
Недаром Мишка дневал и ночевал в штабе. Он раньше всех узнавал новости. Он знал, что получено задание: в помощь наступающей Советской Армии взорвать Симкин мост. В этой боевой операции должны были участвовать две партизанские бригады.
За день до назначенного срока Федотов с Мишкой помылись в партизанской бане. Мылись горячей водой со щёлоком[1] — мыла не было.
— А ну, Хохолок, потри мне спину! — попросил Мишку Федотов. — Идём на сурьёзное дело; может, и помереть придётся, а умирать надо чистым. Понятно?
— Понятно! — откликнулся Мишка, усердно работая рогожкой[2].
— И ещё тебе один наказ. Николай Иванович сказал: рвать Симкин мост выйдут все наши. Можно сказать, ты один останешься. Так уж веди себя достойно: не озорничай. Понятно?
— Понятно, дядя Федотов!
Командир вывел свою бригаду ночью. На рассвете стали подходить к селу Симкино. Остановились на лесной опушке, чтоб выслушать последние приказания.
И тут к командиру осторожно приблизилась маленькая фигурка с карабином в руках.
— Мишка! Ты почему здесь?
— Но вы же сами сказали, что на эту операцию идут все наши, а я разве чужой?
— Отправил бы я тебя обратно, да уже поздно. Ничего не поделаешь — останешься со мной.
Бригада Николая Ивановича должна была, окружив Симкино, навязать бой стоявшему в этой деревне немецкому гарнизону, в то время как другая бригада прорвётся к мосту.
Николай Иванович разделил свои отряды. Одни двинулись на Симкино, другие залегли у дороги в засаде, чтоб отрезать немцам путь к мосту.
Вдоль дороги тянулось болото. Его кочки и редкие кустики служили укрытием для партизан. За одним из кустиков возле командира лежал Мишка.
Над болотом клубился утренний туман. Он напомнил мальчику дымок над пепелищем Карташихи. И снова в Мишкином сердце закипела ненависть.
— А моя бабушка ещё крепкая была, — глухо пробормотал Мишка, — сама мешок с картошкой подымала… Николай Иванович, нам не пора?
В Симкино уже гремели выстрелы.
— Ещё не пора! — чуть-чуть улыбнулся командир.
Шум боя становился всё сильней. Мальчик прямо-таки ёрзал по земле от нетерпения.
Уже поднялось солнце. Спиной Мишка чувствовал утро, а животом — ночь, потому что спину пригревало солнце, а живот был прижат к сырой, холодной земле.
В траве блеснула живая красная пуговка — божья коровка. Мишка поймал её и посадил себе на ладонь. «Улетай, дурёха! — попробовал внушить ей мальчик. — Побежим в атаку, затопчем тебя…»
Но жук не хотел покидать тёплую ладошку и только тогда поднялся в воздух, когда Мишка стал дуть ему под крылышки.
Куда полетела божья коровка, Мишка уже не смог проследить.
— Огонь! — скомандовал командир.
Часть разбитого гарнизона вырвалась из деревни. Немцы по дороге, по болоту, по огородам бежали к мосту.
Мишка вскочил на ноги, словно подброшенный пружиной.
— Стрелять лёжа! — крикнул ему командир.
— А я не попаду лёжа! — огрызнулся Мишка.
Немцы были уже близко.
— Вперёд, за Родину! — скомандовал командир.
— Ура! — закричал Мишка.
— Ура! — подхватили партизаны, бросаясь в атаку.
Мишка нёсся, перепрыгивая через кочки. И вдруг он с ужасом заметил, что один из немецких солдат, остановившись, целится в командира.