- Августа, - позвал он тихо, подходя ближе, - та вздрогнула и обернулась.
"Это память крадется следом за ней, но она не может уловить её, осознать",- Гавриил вздохнул, он понимал, что то, что он хочет сделать по сути ужасно, но выхода не было... "Можно забыть купить молоко, можно забыть билет на экзамене, забыть строчку из песни, забыть название новых духов... Такую боль и ужас забыть нельзя. Но можно постараться не думать об этом. Прости меня за то, что тебе пришлось и придется пройти". - Мысленно извинился перед ней Гавриил.
Он сел на кровать рядом с ней и приподнял её голову за подбородок. Она с удивлением взглянула на него.
- Посмотри на меня, - он вошёл в её сознание и просмотрел её память, начиная от звонка Дорофеи до прихода некроманта в квартиру. Последнее, что она помнила, была смесь крови, боли и отчаяния... Но вот что-то ещё шевельнулась на дне её подсознания. Он сосредоточился и, стараясь не навредить её разуму, бережно и аккуратно просмотрел этот момент воспоминаний. Ему показалось это важным: "Комната... Свет... Поцелуй..."
От осенившей его догадки, встрепенулся: "Но как, как чужая память проникла к ней?.. Это Тоня-я!.. Она передала... Но зачем? Почему?.. Или она хотела передать мне последнее послание через девочку?.." Накатила боль воспоминаний, и он с трудом вырвался из объятий чужой памяти, по ходу стирая отголоски чужых чувств. "Нет, ей не стоит знать этого..."
Гавриил отпустил ее, отводя взгляд. Голова у него кружилась.
Девушка всхлипнула. Да, это больно, когда проникают в сознание. Августе же было и больно, и страшно, и обидно одновременно.
- Тише, всё уже кончилось, всё хорошо, - он провёл по её волосам рукой.
Она прижалась к нему, всхлипывая.
"Никогда не понимал ЕГО, за что он казнит, за что милует". Гавриил взглянул на девушку. Её волосы, цвета радуги, переливались под солнечными лучами... Тяжело вздохнув, он встал с кровати. "Необходимо предпринять меры и как можно быстрее".
- Подожди, сейчас принесу, во что тебе одеться.
Выйдя из комнаты, он облокотился о столик с телефоном (зачем?). Ему было тяжело и больно. А ещё ему хотелась, наконец, поймать и некроманта, и остановить Ваала; заставить заплатить их жизнью за всех тех, кого они убили или убьют.
"Бывает, что вину порождает наказание. Но справедливо ли оно? Думаю, что я его заслужил, но эти люди - нет, и страдают они по моей вине". Гавриил прошёл до встроенного шкафа в коридоре и рывком открыл дверцу. Он оглядел глазами вещи и прикинул, что могло бы подойти Августе. Её платье уже не годилось к носке. А в его шкафу одежды было предостаточно всякой и разной, он даже не знал откуда она здесь появилась, хотя догадывался: это его друг побеспокоился - припас для таких вот экстренных случаев. Он ещё раз осмотрел вещи... и вытащил джинсы и футболку. Они были великоватыми по размеру, но в целом должны были ей подойти. Закрыв дверь, он вернулся в комнату.
Ирис застал Августу совершенно в растерянно-потерянном виде; девушка с таким вниманием рассматривала свои пораненные руки, что ему стало её жаль. Она ведь не помнила, что с ней произошло.
"Да-а, человеку проще со слов поверить в чудовищ, чем в действительности увидеть, осознать и принять их", - подумал Ирис:
- Обещаю, это заживёт, - он положил на кровать одежду и присел рядом.
- Не понимаю, - пробормотала она, взглянув на парня, - кто мог это сделать? я не помню ничего кроме дыма и запаха гнили.
"Значит, она всё же что-то помнит..."
- Я потом всё объясню. Одевайся. Он пододвинул поближе к ней одежду и вышел из комнаты. Пройдя в большой зал, он уселся на своё любимое кресло и стал смотреть в окно.
Его пёс, чувствуя настроения хозяина, подошёл и, встав двумя лапами на его колени, принялся лизать лицо.
- Тень, Тень, - Гавриил печально улыбнулся, - перестань, я понял, ты сочувствуешь.
В комнату вошла девушка, она с любопытством осмотрелась. Её руки выглядели ужасно, но до конца подлечить их он сейчас не мог, даже его силы тут, на земле, были ограничены.
- Всё в порядке?
- Да, спасибо, благодарю, что спасли. - Она подошла к большим окнам и прислонилась к стеклу.
- Ты думаешь, я бы оставил тебя? - Гавриил помедлил, но потом спросил. - Что ты помнишь?