"Те люди, с которыми мы работаем, они видели призраков, оживших родственников, как у Кинга в "Кладбище домашних животных". А может тогда они не врали, и кто-то из них, действительно, видел что-то реальное, а мы в погоне за сенсацией не поняли серьёзность происходящего? Какая я дурра, надо вернуться на работу, может тогда больше пользы принесу людям из моря вранья, можно ведь откопать реальные случаи".
Она вылезла из ванны и, завернувшись в полотенце, позвонила редактору. Трубку взяли на третьем гудке.
- Анатолий Ефремович, простите, это Августа, я хотела извиниться за то, что вспылила и узнать, могу ли я начать работать?
В трубке повисла тишина.
Августе эти доли секунды показались вечность.
- Да, можешь, у нас работать некому, есть материал?
- Я не уверена, но может и будет, - она вспомнила слова Ириса.
"Я могу его и его брата не упоминать" подумала она, а вслух сказала уверенно.
- Да, будет.
- Хорошо, жду.
Трубку повесили.
Девушка вздохнула и поправила съехавшее полотенце. Затем тревожно взглянула на часы - одиннадцать часов восемь минут. Скоро придёт Ирис. Она вернулась в ванную и оделась. Зеркало над раковиной запотело, и она написала пальцем на стекле.
"My soul is dark"
Девушка в изумлении посмотрела на слова и отшатнулась. Она не хотела это писать.
В детстве, она часто играла с двоюродной сестрой. Если на запотевшем стекле или зеркале написать фразу, а, когда пар испариться, подышать на то место, где была фраза, она проявиться. Они часто оставляли записки на стекле друг другу. Сейчас эта детская игра показалась ей зловещей. Стало душно, и страх подкрался к ней.
Качнув головой, она резко вышла из ванной. Сердце билось в два раза чаще, чем обычно.
Звонок в дверь.
От неожиданности девушка ойкнула и встрепенулась. Но она неуверенно пошла и открыла дверь.
Ирис внимательно и цепко посмотрел на неё.
- Августа, что с тобою?
- Ничего.
- От тебя веет страхом.
- Что-то не пойму, о чём вы?
Августа отошла в сторону. Ирис прошёл в коридор и закрыл дверь. Затем внимательно оглядел девушку.
- Ты как? Готова? - Спросил он.
- Не уверенна, - она с трудом посмотрела ему в глаза, и её тут же затянуло в омут. Ей захотелось утонуть в этом озере света. Девушка с трудом прогнала наваждение.
- Мне сейчас надо выходить?
Архангел покачал головой.
- Нет, через полчаса.
- Тогда проходите, - она сделала приглашающий жест рукой.
Ирис улыбнулся и прошёл в квартиру.
11 часть
Жак и Азазель.
"Интересно, от похоти умирают? Или я буду первой?"
Секс - это грязное дело.
Любовь - чиста.
Ундервуд - Секс - это грязное дело.
"Секс, наркотики и рок-н-ролл" - насмешливо-брезгливо проносилось в его голове. "Это все не мое" - настойчиво крутилась мысль, в то время, как вокруг грохотала музыка и танцевали люди. Он упал на диван и потянулся за порошком на столе. Вдруг его глаза встретились с глазами парня стоящего по другую сторону стола. Жака затягивала в омут чёрно-агатовых глаз. Он потряс головой, чтобы согнать наваждение.
"Нифига себе травка, - подумал он, - глюки". Он ещё раз взглянул на парня. Совсем молоденький лет семнадцати.
"Новичок?"
Он подозвал его жестом. Тот, усмехнувшись, присел рядом. Что-то странное было в парне притягательно-отталкивающее одновременно. Жаку стало трудно дышать. Удушливая волна накатила с головой, когда парень сел рядом и посмотрел на него, потом на порошок на столе. Фыркнул и насмешливо спросил:
- И что, помогает расслабиться?
- Да, это вообще классная вещь, правда, через полчаса вырубает, но прошибает здорово.
Азазель задумчиво улыбнулся. И парня вдруг ни с того ни с чего прошиб озноб.